От вопросов, которые члены Кабинета хотели бы обсудить далее, отступившая было боль быстро возвращается. Каждый принимается лоббировать свои личные и корпоративные интересы, обвиняя других присутствующих в их ущемлении, апеллируя к несчастному ККБ, который не может думать о каких-либо интересах, кроме как интересах страны, и требуя от него беспристрастного, то есть выгодного для себя решения. К сожалению, где есть свет, там есть и тень. Что может быть печальнее, чем участь великих людей, которым приходится трудиться в окружении подобных «соратников»? Но даже если ему и приходится жить и работать бок о бок с ними, поступаться интересами страны ради их интересов он не намерен. И здесь наступает момент, когда он закрывает уши, приспускает на глаза веки и позволяет себе насладиться самой изысканной пищей, которую только может предложить нам Природа.

– Господин Президент, – между тем Глава Росрыболовства делает все от него зависящее, чтобы развеять очарование момента, – нам следует заблокировать резолюцию ООН о моратории на вылов осетровых. Данная резолюция подорвет потенциал нашего рыбного хозяйства и приведет к безработице в рыбной промышленности. Этого нельзя допустить!

Правильно. Давайте убьем последнего осетра, чтобы впредь вы давились сельдью и ветчиной. Большего вы все равно не заслуживаете.

Все эти сложности государственного управления, мешающие выполнению им своего долга перед страной, заставляют ККБ разрываться между желанием стать Царем-батюшкой всея Руси и решением не становиться им. Многие его подданные разделяют его монархические устремления, прочие же восхваляют его за отсутствие таковых. Отсюда в них – культ раздвоения личности. Сама я еще не решила, за что люблю его больше – за первое или за второе; но это не мешает мне любить его. Его обожают все. Его можно лишь обожать, ибо, как говорят, еще не все потеряно, когда среди государственных мужей есть люди, которым не все равно, которые хотят, чтобы им было не все равно, или которые хотели бы, что бы им было не все равно. Я-то знаю: в прошлом я Доктор кретинологии. Почему теперь – просто официантка? Да потому что те, кто несет за нас ответственность, сломали наши жизни, пнув мяч, бить по которому у них не было права. К тому же большую роль здесь играет и то, кому я служу. Единственный минус в моей работе – эти утренние трапезы, которые мне приходится терпеть подобно зрителю, пришедшему на плохую пьесу. Актерам легче: они то появляются из-за кулис, то вновь за ними исчезают, а зритель вынужден терпеть второсортное представление, не сходя с места.

Людям не чуждо тщеславие, даже если они к чему-то и не имеют непосредственного отношения: стоит, скажем, их любимой команде выиграть чемпионат, как они надуваются гордостью, словно лично к этому руку приложили. Ну вот и я, ничтоже сумняшеся, горжусь тем, что за накрытым мной столом творится История.

После того как икра и осетрина съедены без остатка, наиболее выносливые из присутствующих – те, кому не требуется вздремнуть, – наконец соглашаются заняться государственными делами и посмотреть, не получится ли у них довести какую-нибудь проблему до состояния катастрофы. На сегодняшнем заседании первым нанести удар по Мячу Судьбы вызвался товарищ Мозгопудрин, Министр финансового порабощения, бесстыже выделяющийся среди прочих членов Кабинета худобой.

– Нам ни в коем случае нельзя повышать пенсии в ближайшем будущем, – заявил он, облизывая свои лоснящиеся губы. – Лучше на ближайшие несколько лет вообще забыть об их повышении. Повышение пенсий чревато всплеском инфляции. Лучше вообще их сократить. Точно. Так оно было бы гораздо лучше.