У них с Нисеном появилась возможность бежать, устремиться в родное селение и обрести лживую свободу до тех пор, пока росомахи вновь не постучатся в ворота Лисбора. Это был бы глупый и необдуманный поступок, потянувший ещё больше жертв и страданий, но хотя бы в своих снах Кайра могла ступать по родным лесам, зная, что снова свободна.

Кайру разбудила смутная возня где-то под боком. На сонную голову не понимая, что происходит, она уж подумала, что и в походе князь росомах не оставит её в покое и, увидев лицо неизвестного мужа, вторгшегося в их шатёр, на мгновение пожалела, что не видит перед собой ту самую… испещрённую шрамами грудь и самодовольную ухмылку на грубом лице.

На них напали ночью на полпути к Лисбору, подобравшись к разбитому лагерю с подветренной стороны. В шатры полетели горящие стрелы и факелы. Нападение тщательно спланировали – застигнутые врасплох росомахи выскакивали из охваченных огнём шатров, сбивая с себя пламя, и тут же встречались с мечами врага.

Кайра кинулась спасать брата и с боем отбивать его у чужаков; пыталась поднять шум, чтобы привлечь внимание, и звала на помощь того, кого даже в мыслях в роли спасителя допускать не хотела. Не вышло. Князя росомах занимало сражение и защита своих братьев, но никак не лисья княжна и её младший брат.

Сопротивление Кайры быстро подавили, а из шатра так ловко вытянули двух лисиц за хвосты, что об их пропаже узнали, когда уже оба оказались в сёдлах похитителей.

Чёрный дым и запах гари не давал сориентироваться. Сэт первым делом сунулся в шатёр, где спали под охраной лисята, и нашёл лишь тела убитых соплеменников. Похитили… Росомаха взревел, продираясь сквозь ожесточённый бой, единственным смыслом которого было задержать их, отвлечь от основной цели.

От лагеря стремительно удалялись четыре всадника.

Окликнув двух ближайших соратников, Сэт взлетел на спину своего жеребца и издал низкий, утробный, продирающий нутро рёв, на который моментально отозвались все его сородичи – вскинули головы, отвлеклись от боя, обратили внимание… Росомаха рубанул коновязь, разворачивая коня и поднимая его в карьер вслед за скачущими похитителями.

Погоня была короткой и поистине бешеной. В тот момент, когда до преследователей оставались от силы два лошадиных корпуса, стрела росомахи настигла конский круп – лошадь, споткнувшись, упала, выбросив в глубокий снег своих всадников.

Больше всего Кайра боялась за брата. Ей, в отличие от него, не привыкать к грубости и неизвестности. Она ничуть не удивилась, когда в поле зрения попали знакомые кони, а впереди процессии – сам князь росомах. Князь Лисбора им нужен. Лисица лишь дёрнулась вперёд, когда раненый конь сбросил со спины младшего брата, будто могла поймать его и смягчить падение, но грубая рука похитителя вернула её обратно, лишая всякого шанса обрести свободу.

Видя, как из сугроба достают целого и живого Нисена, Кайра выдохнула с облегчением, благодаря лисьего Защитника за то, что пощадил её брата. О героическом спасении себя княжна и не думала.

– Княжич! – победно возликовал один из воинов росомах, откопав лисёнка из сугроба, в то время как двое других добивали невезучего преследователя. – Живой! Дело сделано, поворачивай!

– Кайра, – выдохнул князь-росомаха, глядя в спины стремительно удаляющимся точкам.

– Брось её, Сэт, мы нужны там! – завопил воин и жестом указал на пылающий лагерь, в котором ещё продолжалась битва.

Это было мгновение, когда внутри всё взвыло не то от боли, не то от растерянности, метнулось от сердца к разуму, выгорело и разошлось. Один путь – назад, к своему народу, которому он нужен, как князь, как воин, как вождь, в конце концов.