Герой возвращается в офис, и словно попадает в застывший кадр:

– Петров размахивает руками, изображая Сидорова за рулем "этого ведра", купленного пару дней назад.

– Главбух Ольга Ивановна чмокает чаем, поддакивая: "Ну и дурак же!"

– Марина в наушниках (в которых явно не играет музыка) яростно стучит по клавиатуре

Герой садится за свой стол, наблюдая этот спектакль.

"Интересно…" – мысленно начинает он.

Камера приближается к Петрову:

– Его губы растянуты в ухмылке

– Глаза блестят странным возбуждением

– Пальцы нервно барабанят по кружке с надписью "Лучший сотрудник"

"Что ему с этого? – размышляет герой. – Сидоров не просил советов. Не занимал денег. Да и машина, в конце концов, ездит."

Перевод камеры на главбуха:

– Её пальцы с маникюром "под мрамор" обхватывают чашку

– Глаза полуприкрыты – не слушает, а просто кивает и одновременно смотрит на поступающие и поступающие сообщения из "Тиндера"

– На столе – калькулятор с залипшей кнопкой "равно"

"А ей-то зачем это?"

Внезапно Марина срывает наушники, бросает папку:

– "Может, хватит уже? У всех свои проблемы!"

Тишина.

Герой открывает блокнот, пишет:

"Люди говорят о других по трём причинам:

1. Чтобы почувствовать себя лучше

2. Чтобы не говорить о себе

3. Потому что больше не о чем"

Затем добавляет: "Сегодняшняя цель – не стать Петровым. Даже мысленно."

Да, целью может быть не только кем-то стать, но и не стать тоже.

И начинает работать, пока Петров, оправившись, не возобновил свой монолог. На этот раз – про нового стажера.

Рабочий день заканчивался, наш герой начал раскладывать аккуратно все документы, чтоб не перепутать, по стопкам срочности. И обнаруживает записку от Марины: "Хочу с тобой попить кофе, завтра в 10". "Может она по этому сорвалась" – подумал герой. "Я не увидел записку сразу…". "Но я же завтра еду по грибы с другом…, эх…, ну что за дилемма такая?"

Полулежа в кровати, герой пристраивает свой синий блокнот на поднятых коленях. Желтый свет лампы отбрасывает колеблющиеся тени на страницу. Чернильная ручка скрипит, выводя неровные строчки:

"Сегодняшняя победа: я стал наблюдателем собственной злости.

Петров с его ядовитыми комментариями о Сидорове… Мои кулаки сами сжались, в висках застучала знакомая волна гнева. Злость закрывала меня как скафандр космонавта. Видимость сужалась до точки Петров. Но вместо взрыва произошло нечто удивительное – я увидел этот гнев со стороны, как посторонний зритель.

Зачеркивает, переформулирует:

Нет, точнее – как режиссер, наблюдающий за актером, играющим гнев. И решивший не ставить эту сцену.

Вопросы, которые пришли после:

1. Стало бы мне легче, выплеснув эту злость? (Скорее всего – нет, только добавилось бы стыда)

2. Могу ли я изменить всех Петровых вокруг? (Бессмысленная затея)

3. Но что, если лишить их власти?..

Делает жирную линию:

Сила Петрова – в его аудитории. В Ольге Ивановне, поддакивающей за чаем. В новом стажере, испуганно хихикающем и не знающем, что он тоже на прицеле Петрова. А может и боящимся этого выстрела и защищающегося таким образом? Подумать позже! Без них его слова – просто шум, фоновый звук офиса.

Переворачивает страницу, пишет более размашисто:

Сегодня я обнаружил удивительную вещь – сдержанность может быть приятной. Злость, которую я не выпустил наружу, превратилась в… что? В энергию для этого анализа. В осознание.

Пробуждение – это не анестезия чувств. Я всё так же:

– Сжимаю зубы от несправедливости

– Глупо улыбаюсь случайным комплиментам

– Чувствую ком в горле, вспоминая старые раны