Его вдохновения хватает на нас обоих. Он не выпускает из рук гитару – играет, репетирует, пишет новые песни. Но я слышу только отрывки, отдельные фразы. У меня дома он не исполняет песни целиком. Данила не поёт для меня, а на концерты и репетиции я почти не хожу. Нас обоих это устраивает. Я приняла музыку Данилы, но это не значит, что я её понимаю. Мой нежный, любящий мужчина никак не ассоциируется с тёмным, неровным ритмом, злыми эмоциями и криками его песен. Иногда я ловлю тайную тьму его взгляда, отражение его музыки, и тогда он кажется незнакомцем. Пусть делит свою тьму с остальными, а мне останется его свет. Именно я поддерживаю его свет, поэтому щедро дарю свою нежность. Он живёт ею, я вижу это в его глазах и в том, как настойчиво он требует подтверждения моих чувств, снова и снова. Только я вижу ранимость Данилы, и я не могу и не хочу его обидеть.

Есть ещё одна причина, почему я не хожу на концерты и репетиции. Его фанаты разглядывают меня, и мне не нравятся их взгляды. Вокруг Данилы крутится туча поклонниц, и мне неприятно на это смотреть. Когда я рядом, он ведёт себя безупречно, да и друзья посмеиваются, что бесшабашный бабник потерял свою музыкальную голову. Но иногда я гадаю, что происходит после концертов или во время долгих репетиций. Можно ли ожидать от творческих людей постоянства?

Если тебя привлекла порывистость любовника, стоит ли удивляться его порывам?

Но это так, к слову.

Я люблю свет Данилы, его невозможно не любить.

А его тьма… она живёт в музыке.

От меня он требует только любви. Говорит об этом при каждой встрече.

– Люби меня, Ника!

Как припев.

– Я хочу стать для тебя всем. Тебе не обязательно любить мою музыку, но, пожалуйста, люби меня! – попросил он в самом начале наших отношений. Я не знала, что слово «любовь» произносят так быстро, но Данила любил меня с десятого класса.

Можно ли любить музыканта, если ты не в восторге от его музыки? Оказалось, что можно.

Можно ли любить художницу, от которой ушло вдохновение? Получается, что да.

Я нашла своё место в мире Данилы, а он вобрал в себя весь мой мир. Стал моим миром.

Своим неусыпным вниманием и нежностью Данила изменил меня, подчинил. Он занимается со мной любовью, а потом садится у окна и пишет музыку. Я чувствую себя в ней, во внезапных лирических аккордах и в каждой кульминации. «Ника-Ника-Ника-Ника», – напевает он, и я знаю, что следующая его песня будет обо мне.

Он черпает вдохновение в нашей близости. Глядя на пылящиеся в углу холсты, я мечтаю научиться тому же.

А пока…

Лежу, запутавшись в простынях, и улыбаюсь своей новой роли.

Я муза Данилы Резника. Трудно поверить, что свет наших отношений порождает тьму его творчества.

В своей съёмной квартире Данила почти не бывает, только чтобы повидать друзей, да и я не захожу в это сугубо мужское пространство.

– Пора купить собственную квартиру, – заявляет он однажды. – Чтобы было достаточно места для гитар и для твоих картин. Поищем подходящее место для нас? – внимательно следит за моей реакцией.

Он хочет жить вместе?! Так быстро? Меня засосало в самую глубь отношений, а я до сих пор ощущаю странное волнение с ноткой страха. Кажется, я несусь в скоростном поезде и почти не различаю мелькающие виды за окном.

– Давай подождём до весны, когда погода улучшится, – предлагаю, улыбаясь. Искренне улыбаясь, потому что мои отказы пробуждают тьму в его глазах, неуверенность и страх меня потерять. А я боюсь тьмы. Люблю свет Данилы и хочу его защитить.

Если это любовь, то она ощущается странно. Как новое восхитительное платье на размер меньше твоего. Смотришь на себя в зеркало и поражаешься – так красиво, что не отвести взгляд. Но платье ещё надо разносить, ткань стесняет движения, сдавливает грудь так, что трудно дышать.