В общем, все было нормально, учеба шла, но в конце 1944 года в «Комсомольской правде» вышла статья с названием «Письмо студентам», подписанная «Мария ГУСЕВА, студентка IV курса технологического факультета Института стали».

Вот что говорилось в редакционной вводке: «Мария Гусева – студентка Московского института стали. Война прервала ее занятия. 18 октября 1941 года она ушла по путевке Московского комсомола в партизанский отряд. Два года сражалась отважная девушка в рядах народных мстителей. Она воевала в одном отряде с Зоей Космодемьянской, награждена орденом и медалью. Раненная в бою, Мария была вынуждена покинуть отряд. Сейчас она продолжает учебу. Мария Гусева написала письмо в «Комсомольскую правду» о долге советских студентов перед Родиной. Ниже мы публикуем это письмо».

"Мы часто разговаривали о своих институтах во время долгих походов, после боев, в партизанской землянке, говорили об этом долго и нежно, как о самом дорогом.

В нашем партизанском отряде было много москвичей-студентов. Мы ушли на войну прямо из аудитории. Оставили недочитанными учебники и недописанными стихи. Нам очень хотелось учиться, но Родина сказала: «Вы нужны там, на поле битвы. Вы должны защитить свою Москву и право на учебу». Мы ушли и стали санитарами, солдатами, летчиками, партизанами, но мы твердо верили, что еще откроем свои зачетные книжки и снова будем волноваться перед экзаменами. Мы несли через все бои и невзгоды свою неизрасходованную жадность к знаниям, книге.

Я помню, как Николай Орлов – восемнадцатилетний партизан, московский рабочий – расспрашивал меня о моем институте и о профессии термиста. Он мог слушать вечера напролет рассказы Лиды Новиковой о химии, о химико-технологическом институте, студенткой которого она была до войны. Он восхищался вместе с Соней Пашуканис звучными латинскими стихами. У него была огромная тяга к знаниям, ко всему новому. Он часто говорил: «Я обязательно буду учиться», и дрался с немцами жестоко и дерзко. В последнем бою он стрелял до последнего патрона, отбивался раненым, его смерть обошлась немцам дорого. Над могилой Николая Орлова командир отряда Григорий Ильич сказал:

– Ты не успел доучиться, наш боевой друг. Но ты умер для того, чтобы в Москве могли учиться советские студенты».

Бывших разведчиков действительно не бывает – в своей статье Мария назвала только тех однополчан, кому упоминание фамилии уже не могло повредить.

Мертвых.

Один из лучших романов русской литературы о той войне не случайно называется «Живые и мертвые». Эти два слова были рефреном тех страшных лет. Не случайно про живых и мертвых писали, наверное, все участники той войны, чьим голосом она звучит в нашей памяти:

Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели.

Мы пред нашим комбатом, как пред господом богом, чисты.

На живых порыжели от крови и глины шинели,

на могилах у мертвых расцвели голубые цветы.

(с) С. Гудзенко

Все три диверсанта, упомянутые Гусевой в статье, отдали жизнь за Родину. Более того – они погибли в один день и в одном бою.

О том, как это случилось, в статье не рассказывалось.

А зря.

Знакомьтесь – Николай Кириллович Орлов, место рождения – город Москва. В статье назван «восемнадцатилетним рабочим», но на самом деле ему было 16 лет, возраст уже в «Комсомолке» подправили. В воинских документах он 1925 года рождения (Муся – 1922-го), был самым младшим в отряде, за что девчонки ласково поддразнивали его «Орленком».

Новикова Лидия Васильевна, уроженка хутора Зыково под Саратовом. Студентка Менделеевки, будущий химик. Лиля, напротив, одна из самых взрослых в отряде, 1920 года, ей УЖЕ 22. Подпольная кличка – «Кнопка», из-за маленького роста. Один из лучших бойцов в отряде, не зря ее назначили заместителем командира второй девичьей группы. Две медали «За отвагу», представляли к «Красной Звезде» – но тоже не дали.