– Свадьба будет завтра! – провозглашает Норман, совершенно спокойно запахивая рубашку и помогая мне сесть с ним рядом. Моё сердце продолжает колотиться так, что я зажмуриваю глаза и опускаю голову, чтобы хоть как-то прийти в себя. До моего затуманенного сознания доходит смысл его слов и то, как он это сказал. Громко. Уверенно. Как само собой разумеющееся.

Постепенно бушующий шторм у меня в груди утихает, я начинаю осознавать всё, что происходит вокруг. И понимаю, что оказалась в сказке! Норман стоит передо мной на одном колене, в его руке красивая коробочка.

– Это кольцо составило бы гарнитур с колье, – Норман протягивает мне раскрытый футляр, – Но у меня ещё будет время всё исправить, – и он надевает на мой средний палец шикарное кольцо. Естественно, с солянитом, и я замираю в полном восторге.

– Ты не можешь вот так просто взять и разогнать гарем, – шипит моя будущая свекровь, – Её дар и так бы достался тебе, а теперь твоя жизнь будет связана с этой, – она покосилась в мою сторону, – Да она уже сейчас слышит нас, представь себе, что будет дальше! – и она замолчала, сложив руки на груди.

Я с недоумением посмотрела на Нормана. Он был абсолютно спокоен, но любви, или хотя бы нежности, в его взгляде, устремленном на меня, не было и в помине.

Вот и что такое было только что? Он же явно получал удовольствие от поцелуя! Да и кольцо, он же подарил его мне от чистого сердца, я ещё мгновение назад чувствовала его любовь и поддержку!

Разорвав с ним зрительный контакт, я почувствовала, как во мне поднялась волна раздражения и неприятия. Она буквально смыла пелену влюблённости, и я увидела истинную суть моего будущего мужа.

Безразличная ледышка! Как можно было связать всю свою будущую жизнь с таким? Где были мои глаза, когда я давала своё согласие? Возможно, он просто околдовал меня…

И тут я заметила, как кусочек солянита, не успевший раствориться в бокале с водой, вспыхнул и начал расти буквально на глазах.

– Матильда, немедленно прекрати! – голос моего отца дрожал от напряжения, – Ты уже сделала свой выбор, и обратной дороги нет, – он даже слегка привстал со стула, и сделал успокаивающий жест рукой.

– Это не я, – мой голос больше всего походил на жалобный писк, – Оно само, – и я попыталась сбить пламя салфеткой.

– Рукой! – крикнул Оллинг, – Быстрее накрой его своей рукой! – подстегнутая его криком, я совершенно неожиданно для себя схватила горящий кристалл. Огонь сразу же погас, а я даже не почувствовала тепла от прикосновения к нему.

Раскрыв ладонь, я увидела сложный икосаэдр глубокого топазового цвета. Он был заключён в золотую решетку, которая подчеркивала его переливающиеся грани. Что-то в них было не совсем правильно, но от более внимательного рассматривания меня отвлёк женский голос.

– Она ещё и стихийный артефактор, – в голосе свекрови звучали какие-то непонятные нотки. Я не смогла разобрать, радует это её, или наоборот.

– Милая! – голос Нормана снова был таким нежным и проникновенным, – Что ты планируешь сделать с ним? – и он прикоснулся к моей руке, в которой был зажат кристалл. Я на секунду задумалась, может стоит отдать этот непонятный предмет ему?

– Только не смотри ему в глаза, – раздался предупреждающий шепот Оллинга, и я решительно убрала артефакт в карман, – Молодец! У тебя ещё есть шанс стать счастливой в этом мире, – послышался голос брата у меня в голове, и я вопросительно посмотрела на него.

Оллинг просто кивнул, показывая, что у нас будет время проговорить позже, и отвернулся, как будто он здесь совсем ни при чём.