Я одергиваю кожанку и киваю в ответ. Вообще, тут не принято ходить в таком виде. Черные джинсы, ботинки, черная футболка и кожаная куртка — не тот дресс-код, который предписан большим Боссом своим подчиненным.

Белый воротничок для меня — одежда из прошлой жизни. Стас не требует, чтобы я ходил в строгом костюме, но даже если бы потребовал, обломался бы.

Народ в серых пиджаках снует туда-сюда, перехватывает поудобнее папочки, поправляет бейджи на груди, улыбается друг другу, обсуждает, куда сходить на обед и вечером после работы.

Я знаю, что это не моя жизнь. Мне никогда не будут доступны простые радости и обычное, человеческое общение. Размеренные выходные, выезд на дачу, шашлыки на закате — все это проходит мимо меня.

В свои выходные я планирую поездки в другие места, к людям, которые ждут моего появления с ознобом и желчью в горле.

Поднимаюсь на нужный этаж и прохожу в огромный холл, в котором обычно сидят две помощницы — Надежда и Любовь. Но сейчас там только последняя.

Красивая по всем стандартам женской красоты девушка. Мне кажется, при слове «секретарша» именно такая и представляется. Блондинка с длинными блестящими волосами, собранными в высокий хвост. Губы накачанные, но в меру, ресницы — пучком, грудь — торчком. Белая рубашка с длинным рукавом и широкие черные брюки.

При виде меня она поднимается и облизывает губы, намазанные прозрачным блеском:

— Марат, добрый день, — говорит томно.

Ей понравилось кататься на моем члене. Жаль, что я не могу вспомнить ничего из той ночи, ни одной эмоции. Просто холодный расчет, будто двигатель трактора собирал.

Люба будто невзначай проводит пальцами по шее и опускает руку чуть ниже — к груди.

— Привет, — здороваюсь сухо. — Станислав Иванович у себя?

— Да-а, — тянет она так, будто собирается кончить от одного моего вида, — идет навстречу мне по-кошачьи, в туфлях с огромными шпильками бесшумно двигается по ковру. — Но придется подождать.

Она подходит вплотную и нажимает мне на плечи, пытаясь усадить в кресло, и я поддаюсь.

— Он пока занят, у него Степанов из прокуратуры, — шепчет и касается кончиком языка мочки моего уха. — Хочешь чего-нибудь? Чай? Кофе? Минет?

О какая молодец. Быка за рога — и вперед.

— Люб, тебя муж не трахает, что ли? — хмыкаю я и веду головой, убирая от себя ее руки.

Девушка присаживается на подлокотник кресла и наигранно вздыхает:

— Он уехал в командировку, вернется через неделю. Заглянешь ко мне домой? У меня кран течет, посмотришь?

— Другое у тебя течет, кошка ты гулящая, — усмехаюсь я.

Ну почему вы все шлюхи-то такие, а? Ведь есть же муж у нее. Нормальный мужик. На север вахтами ездит, бабло зарабатывает ей на губы и шмотки. Так нет, ты смотри, мало ей.

— Помнится, в прошлый раз ты не жаловался, — и снова сует мне свой язык в ухо.

Встаю резче чем нужно, и от это движения девка пугается и летит на пол, громко ахнув.

Как только она поднимается на ноги, двери кабинета открываются и из них выходит прокурор. Жмет руку Стасу, со мной здоровается кивком и выходит.

Север недовольно смотрит на краснеющую Любу. Тут не нужно ничего говорить. Этот взгляд сильнее и страшнее любого слова. Секретарша понимает свой косяк, поджав губы, быстро направляется на рабочее место, берет телефон и отвечает на звонок. Стас машет головой в сторону кабинета, и я иду за ним, плотно прикрываю за собой дверь.

Босс падает в стильное серое кресло и устало выдыхает:

— Блядушник развела тут.

Никак не комментирую эту фразу.

— Как думаешь, не засиделась Люба у меня? — закидывает удочку Север.

На самом деле, решение уже принято, ему просто нужно подтверждение. И я его даю: