Альба кивнула, соглашаясь. Потянулась к последней бутылке с водой и открутила крышку.

— Ты знал, что Лиам боится клоунов? — сделала небольшой глоток и отдала воду Ноа. Тот кивнул.

— Да. Проговорился однажды. Но я не думал, если честно, что он наберется смелости признаться в этом. Тем более перед девчонками, — он хмыкнул и покачал головой. Попив, отставил бутылку в сторону.

Альба же застыла. В ее неполной картине, наконец, начали появляться недостающие кусочки пазлов.

— Ты ведь был там, правда? — заметив колючий взгляд из-под опущенных ресниц, она улыбнулась уголком губы. — На вечеринке у костра, на пляже. Я решила, что ты ушел, когда стемнело. Но ты был там.

— Был и никогда не скрывал этого. Я не понимаю тебя Альба, — Ноа пожал плечами и снова прикрыл глаза, упершись затылком в стену. На длинной смуглой шее дернулся кадык.

— Ноа, — Альба позвала, заставив его снова нехотя открыть глаза. Она не струсила и нырнула прямо в центр бушующего водоворота. — Я в норме, шок отступил и… Когда я вошла в кафе, света уже не было. Ты сам чуть позже проговорился, что электричество отключили по всему городу задолго до того, как мы встретились… Ты не мог видеть огни вывески. Они не горели.

Альба не могла понять своего состояния. Ее голос едва заметно дрожал, кровь, разогнавшись, металась по венам. Мозг уже давно проанализировал все детали и сложил их воедино. Только сердце не хотело принимать этого.

— Ты шел сюда… специально.

Мгновение и на мужском лице уже знакомая глухая маска. Ноа стал серьезен, его голос тих. За секунду он взял себя в руки и натянул бездушную, надменную, слегка высокомерную улыбку, в то время как в глазах уже вовсю полыхал огонь.

— Это вопрос? — свысока и до боли пренебрежительно.

— Нет. Вопрос: зачем и почему?

— Это два вопроса, — он хмыкнул.

Альба покачала головой, не отрывая взгляд от мужских глаз.

— Не поступай так. Не ерничай.

Громкий протяжный вздох пронесся по коридору, оттолкнулся от стен и закрытых дверей и вернулся к сидящим на полу людям. Ноа подтянул ноги, уперся локтями в бедра и несколько раз провел ладонями по лицу. Вскинул голову и посмотрел на Альбу.

— С тобой сложно, пчелка… Для чего тебе ответ? Что он изменит? — он шепнул, зарождая в женском горле давящий горький комок.

— Я хочу научиться понимать тебя.

— Черт… — еще один протяжный выдох, метание широких ладоней по затылку и обжигающий взгляд серых глаз.

Снаружи послышались звуки машин и голоса людей.

— Ты все слышал тогда. Про страхи. Наши. Мои… Но как ты?..

Казалось, с очередным тяжелым вздохом рухнут стены. Ноа недолго буравил взглядом бледное лицо, ощупывал тонкую шею и зажатые в кулаки ладони и через мгновение словно сдался. Расслабился и, наконец, открылся.

— Я знал, что у тебя сегодня смена на работе. Когда объявили тревогу, мне… Я почему-то подумал о тебе. Позвонил Коре, а она подтвердила плохое предчувствие. Ты в кафе, одна, без телефона. Прямо на пути движущегося на здание урагана…

Его слова отчего-то сделали больно. Кольнули куда-то вглубь, кажется, в самую душу. Альба отчаянно покачала головой, зажмурилась и шепнула, взглянув на Ноа.

— Мне очень сложно.

— От чего? — глухой шелест в нависшей тишине. Беззвучная игра кадыка и желвак.

— Кажется, что я только-только начинаю понимать тебя, но в следующую секунду ты делаешь что-то такое, от чего все мои представления рушатся, словно карточный домик. А затем очередной поступок, и я уже подбираю разбросанные по земле карты. Понимаешь? — Альба пыталась найти ответы на мужском лице. — И эта игра повторяется снова и снова… Снова и снова…

Ноа разглядывал зависшие на кончиках ресниц капельки слез, в то время как его руки то сжимались, то разжимались в кулаки. Он сглотнул и прикрыл глаза.