Ноа развернул ее, крепко удерживая за предплечья и сделал шаг вперед, заставляя Альбу отступить. Спиной она почувствовала извилистый рисунок металлических деталей ограждения.

— Отпусти меня, — она дернулась, но хватка мужских рук была сильна.

— Здесь я решаю, что делать. Стой и слушай, пчелка.

— Никакая я тебе не пчелка! — Альба процедила сквозь плотно сжатые губы, всеми силами успокаивая внутри себя вулкан из эмоций.

— Как скажешь. Но послушай, не пчелка, и запомни. Не водись с Купером. Это не лучшая идея.

— А с кем мне водиться? С тобой? — она засмеялась и дернула рукой еще раз. — Отпусти.

Ноа был зол. Как казалось Альбе, беспричинно. Ее же злость была вполне объяснима. Парень долго всматривался в пышущие негодованием глаза, глубоко дышал и играл желваками. Через десяток секунд все же сделал то, что она просила — отпустил.

Он проследил взглядом за тем, как она поднимает сумку. Чуть морщится, когда понимает, что та слишком тяжела, но, выдохнув, ступает по ступенькам вниз.

Альба чувствовала прожигающий спину взгляд серых глаз. Хотелось передёрнуть плечами и сбросить мишень, застрявшую где-то между лопаток. Но она была слишком раздражена, и гордость не позволяла показать перед зазнавшимся мажором даже такую крохотную слабость.

Через мгновение тихий, но ровный голос окликнул ее на краю лестницы.

— Хэй, пчелка, — и что-то в нем заставило ее обернуться. Ноа смотрел через чур серьезно. Огни озорства и раздражающей самоуверенности потухли. Голос и интонация, с которой были произнесены вылетевшие следом слова, были другими. Альба не смогла понять, что заставило ее слушать парня, но она это сделала. — Не подпускай его близко.

Ноа развернулся и через секунду скрылся в толпе.

4. ∞

— Здесь у нас чистые приборы, салфетки и стаканы. Если будут какие-то вопросы, сразу спрашивай, все помогут.

Альба улыбнулась дяде Сэму и поправила фартук, оттянув его вниз и расправив рукой складки.

Семейное кафе «Double M» было расположено в южной части Ист-Ривер. Это тихое, почти семейное место, которое очень любили жители не только ближайших районов, но и города в целом, с изумительным видом на набережную и реку, затягивало в свои сети тепла и уюта. Многочисленные туристы заглядывали в кафе по дороге на причал, откуда позже отправлялись в речной круиз или просто перекусить, гуляя по пешеходной улице.

Это была ее первая работа. Родители всегда жалели Альбу, всеми силами и уговорами оттягивали время самостоятельной взрослой жизни, касающейся и работы. Но сейчас все изменилось, и быть обязанной Альба не хотела.

Услышав просьбу племянницы, тетя Мэгги расстроилась, повторяя, что они могут себе ее позволить. Но Альба была непреклонна, и спустя три дня она уже завязывала узел на фирменном фартуке официантки кафе. Ее не пугала работа в целом, она не считала конкретно эту недостойной. Она могла постоять за себя. А главное, так она чувствовала себя нужной.

— Будь готова к тому, что сюда может зайти кто-то из школы. Все очень любят это место, и по выходным скучать точно не придется, — молодой бармен Джош с забавной банданой на голове, надетой как повязка и карандашом, торчащим из-за уха, натирал стаканы.

Весь коллектив принял Альбу в «семью» как любила называть это место тетя Мэгги сразу же. Неожиданно огромный, словно медведь и накачанный шеф-повар Томми, совсем крохотного роста и с заразительным смехом, су-шеф Мариса, несколько официантов, бармен и Кора, помогающая в кафе скорее из-за скуки, а не от нехватки рук — все они были рады новому члену команды.

— Я не боюсь работы, — Альба сворачивала салфетки, складывая их ровной стопкой.