Но Альба прекрасно знала, что ее, как новенькую, обязательно втянут, как бы она не старалась избежать этого. Громко выпустив из легких воздух, она мысленно чертыхнулась, закатила к темному небу глаза и прошептала тихое «Банальность», убежденная в том, что ее не услышат.

— Что-то не нравится, мартышка? — Эдриан появился из темноты и присел на бревно напротив Альбы.

Она посмотрела на него. Остатки злости еще просматривались на мужском лице, но упорно прятались под напускной, слегка надменной улыбкой.

— Решил заглянуть в другой зал зоопарка? — уколола, но Эд улыбнулся шире. — Новое прозвище?

— У меня их предостаточно. Вот, подбираю наиболее подходящее тебе. Мартышка пока занимает лидирующие позиции, — он склонил голову. — Так что? Можешь предложить что-то менее банальное?

Альба выдержала искрящийся озорством взгляд и отзеркалила — наклонила голову.

— Могу. Но боюсь, что никто не поддержит.

— Почему? Будет слишком пошло? — он хохотнул.

— Нет. Слишком страшно, — Альба шепнула и улыбнулась.

Эдриан замолчал, пробежался взглядом по девичьему телу и вернулся к глазам. Его губы растянулись чеширской улыбкой.

— Так, так, так. Что здесь у нас? — он хмыкнул. — Манипуля-я-я-яции… Мои любимые, — поддался немного вперед и уперся локтями в колени. Пальцы сложил в замок, на них подбородок. Он смотрел на Альбу оценивающе, как соперник рассматривал достойного соперника. — А ты знаешь, детка, я даже пойду на это. Думаю, будет забавно, — Эд взмахнул руками. — Народ, внимание! Тебе слово, Альба.

Но привлекать всеобщее внимание было не нужно. Последние несколько минут все с интересом наблюдали за их разговором. Альба выдохнула и прочистила горло.

— Суть этой игры схожа с уже привычной «Правда или действие», но смысл немного другой, — она посмотрела на выпускников. — Что сложнее всего открыть постороннему человеку? Настолько личное, что скрывают всеми силами?

— Количество партнеров? — кто-то хохотнул. Альба улыбнулась и покачала головой.

— Нет. Больше всего в жизни человек боится рассказать о своих страхах.

— Почему? — Кора придвинулась ближе.

— Потому что страхи — это слабость. Мало кто готов открыто говорить о том, что делает его уязвимым.

Альба пожала плечами и замолчала.

— Предлагаешь раскрыть карты и признаться в страхах? — Эдриан усмехнулся.

— Либо выполнить действие, если смелости не достает.

Вокруг костра воцарилась тишина. Альба мысленно усмехнулась. Этот прием был идеальным способом отвлечь от себя внимание. И по ее опыту мало кто соглашался рисковать.

— Я боюсь темноты.

С противоположной от Альбы стороны костра послышался мужской голос. Склонившись к свету и почесав ладонью затылок, первым заговорил игрок футбольной команды. Джон был огромным, словно буйвол, высоким и сильным. Он играл на позиции тэкла.

— Ты сейчас шутишь, Джо? — Эдриан усмехнулся. — Мы сидим в темноте. Буквально.

— Какие уж тут шутки. Я правда боюсь темноты. Вернее, находиться один на один с густой непроницаемой тьмой.

— Еще скажи, что спишь с включенным ночником, Джони.

Вокруг костра послышались приглушенные смешки. Джон хмыкнул, уперся руками в колени и покачал головой.

— Предпочитаю спать с кем-то рядом. Но пока место свободно, не брезгую и ночником.

Все рассмеялись. Девушка из группы поддержки, сидящая рядом с Джо, обняла его за руку и положила голову на мощное плечо.

— Ладно, — хмыкнул Лиам и потер подбородок. — Это будет забавно. Я боюсь клоунов. До дрожи в теле и панических атак, — он развел руки в стороны и улыбнулся.

— Ты не один, друг, — Люк, сидящий слева от Коры, усмехнулся. — Они же отвратительные!

— Именно! — Лиам буквально подпрыгнул на месте. — Самое забавное, я даже в фильмах их не переношу. Кинга обожаю всем сердцем, а «Оно» до сих пор посмотреть не могу. Боюсь сердце остановится.