– Под предлогом «покажу кое-что» чаще всего именно так и происходит. Я уверена, что та ночь в Барселоне была сказочной, но это вовсе не значит, что я готова сделать то же самое сейчас. Возможность сбежать из этого суетного города окрыляет и вызывает жажду приключений, но по возвращению сказка заканчивается. Ты понимаешь, о чем я?

– Эрия, та ночь действительно была сказочной, но поверь, в ней не было ничего, кроме веселья, – спокойной говорит мне Кир, не отрывая от меня своих серьезных глаз. – Конечно, не считая того сладкого поцелуя перед сном.

Какого черта мои глаза автоматически опускаются к его губам?!

– А, говоря, «хочу показать тебе кое-что», я действительно хочу показать тебе кое-что. И это не имеет никакого отношения к сексу и тем ужасам, что рисует тебе твое воображение. Я никогда не говорю метафорами, запомни это, пожалуйста.

– Нет никаких ужасов… Просто… Хорошо, я поняла… – Боже, между нами действительно ничего не было? Ничего?! Я же все эти дни была уверена в обратном и теперь даже не знаю, хорошо это или плохо. – Ладно, пойдем? Покажешь мне это «кое-что», – нервно смеюсь я и открываю дверцу.

Кир снова берет меня за руку и я не сопротивляюсь. В его крепкой и горячей ладони моя кажется крохотной и беспомощной. Консьерж здоровается с Киром и протягивает для него несколько конвертов, что доставил курьер. Вообще, за эти несколько минут мне удается понять одно: все и всё, что окружает Кира, удивительным образом становится маленьким и послушным. Приветствуют его так, словно это за честь, а смотрят с такой осторожностью, словно знают, что с ним шутки плохи. В какой-то момент мне становится даже не по себе, ведь в сущности я совершенно не знаю этого мужчину, но уже послушно еду с ним в золотой кабине лифта в его дорогущий пентхаус и что именно ждет меня там – неизвестно…

– Эрия, ты нервничаешь? – спрашивает меня Кир, когда страх начинает покалывать кожу.

– Нет.

Она чувствовала себя деликатесом для какого-нибудь экзотического хищника, питающегося не только живой плотью, но и страхами.

Внезапно ладонь Кира осторожно касается моего лица, а успокаивающий меня взгляд проникает в самую душу.

– Я не причиню тебе никакого вреда. Не накручивай себя, это лишнее.

– И что же мне делать тогда? – с трудом улыбаюсь я.

– Постарайся расслабиться и много не думать.

Что это значит?

Я не успеваю задать этот вопрос вслух, поскольку двери разъезжаются и мы оказываемся в шикарных светлых апартаментах.

– …Ого. Это… Это твой дом?

Кир отпускает мою руку и проходит вперед. Он молча останавливается у высокой стойки, над которой висят хрустальные бокалы, и берет в руки белоснежную папку для документов.

– Теперь не только мой.

– Вот как… – усмехаюсь я, нервно топчась на месте.

– Прошу, присаживайся. Располагайся, где тебе будет удобно. Выпьешь чего-нибудь?

– Воду, если можно. Здесь очень просторно. Прям… – Вид из огромнейшего окна, а точнее – стеклянной стены, завораживает настолько, что я заикаюсь, как дура. – Прям вау.

– Спасибо. – Кир приносит для меня стакан прохладной воды и, внимательно посмотрев в мои глаза, настоятельно говорит: – Пожалуйста, присядь.

Тревога во мне усиливается. Я так и чувствую эти зажигающиеся бомбочки, которые очень скоро начнут взрываться одна за другой и меня разорвет на части прямо здесь!

– Знаешь, обычно так говорят, когда собираются сказать какую-то очень неприятную новость. Но ведь мы с тобой знакомы всего ничего, чтобы именно так и было, – усмехаюсь я. – Верно?

– Я действительно собираюсь сообщить тебе кое-что, но не думаю, что это несет в себе негативный характер, – говорит он ровным голосом, словно и не слышал мой вопрос.