И ей стало очень стыдно.

Но уже не было никакой возможности хотя бы извиниться перед ним.

Володя Даренко:

– Собрались мы втроем в Амстердам на три дня. Купили с собой, как полагается, четыре по ноль семь. Но таможня добро не дала – жидкости перевозить нельзя.

Не выливать же! Большую часть бутылки выпил Егор Гришин, сел в кресло самолёта и тотчас уснул.

Вылет задерживался и задерживался.

Прошло несколько часов, и предложили пассажирам пройти на другой борт.

Мы растормошили Егора и повели к выходу.

С трапа он увидел надпись «Шереметьево-2» и с сожалением изрёк:

– Надо же, три дня в Амстердаме, а ничего не помню.

В детстве Колумб рисовался мне восторженным мореплавателем, готовым отдать свою жизнь за то, чтобы достичь нетрадиционным путем Индии.

С годами пришло понимание – как-то недостаточен этот мотив для нормального тертого мужика эпохи Средневековья. Как, впрочем, и любой другой эпохи.

Озадачивали крюки мореплавателя – на фига все четыре плавания в Америку Колумбу понадобилось заворачивать на крошечный остров Гомер и оставаться там каждый раз более месяца?

Оказывается, там жила его любовница – красавица Беатрис де Бобадилья, вдова конкистадора, бывшая фрейлина испанской королевы, бывшая любовница испанского короля.

Куда только не заносят нас любовные приключения, заставляя совершать великие дела!

Антон Левицкий:

– Гена Плоткин ехал с женой Мариной на дачу к старикам встречать Новый год.

Не были там уже месяца три, а за это время открылась, наконец, долгожданная эстакада. Эстакада штука хорошая, но в первый раз без бутылки не разберешься, куда и в какой момент в нее сворачивать. Короче, оказались мои друзья чуть-чуть на встречке и, конечно, тут же нарвались на охотника. А, как известно – охотники перед Новым годом бывают особенно свирепые и безжалостные:

– Капитан Снегирев. Давайте-ка документики и пройдемте, э-э-э, Геннадий Викторович, в патрульную машину для оформления вашей езды по полосе встречного движения.

Гена, с надеждой посмотрел на жену, вышел из машины и поплелся за капитаном.

Прошло минут пять, разговор не клеился, инспектор хотел таких запредельных денег, что это делало его не оборотнем, а, практически, честным человеком.

Гена как мог аргументировано торговался:

– Товарищ капитан, ну это как-то слишком много. Побойтесь Бога, вы же не ради меня одного пошли работать в ГАИ.

Но инспектор дал понять, что торг здесь не уместен и начал безжалостно доставать ручки с бланками.

Вдруг в дверь заглянула Марина и сказала:

– Ну, хватит уже этого балагана, Гена, выйди, я сама с ним поговорю.

Гена облегченно выдохнул:

– Ну, вот и тяжелая артиллерия подоспела.

Он с удовольствием покинул гаишную машину.

Капитан, ковыряясь спичкой в зубах, криво ухмыльнулся и сказал:

– Это что сейчас такое началось? Что вы мне хотите такого предложить, чего не мог предложить ваш муж? Шутки в сторону, идите-ка в свою машину и верните водителя обратно ко мне. Он нарушил, с ним и будем разбираться.

Но Марина даже не шелохнулась, она как будто и не слушала капитана. Посидела, внимательно изучила его лицо, потом, не отрывая взгляда, хихикнула невпопад и сказала:

– Человек сам делает свою судьбу, ведь вся его жизнь зависит только от его собственного выбора.

– Женщина, хорош уже, я сказал! Покиньте патрульную машину!

Но Марина никак не реагировала, а продолжала свое:

– А, знаешь, чем отличаются умные от дураков? Только тем, что дураки делают неправильный выбор. Как говорится, нет ничего легче, чем иметь тяжелую жизнь. И ты, капитан, сейчас стоишь перед очень важным жизненным выбором.