– Еще раз хочу напомнить вам известную истину, гласящую, что студент – это не чаша, которую надо наполнить, а факел, который надо зажечь. И я приветствую нестандартную методику преподавания нашей молодой коллеги Анны Алексеевны, на уроках которой ученики смотрят фильмы, слушают музыку, разыгрывают сценки. Вы только посмотрите, какая у нее статистика посещаемости! Возможно, по окончании нашего техникума ребята не будут в совершенстве владеть строительной лексикой на английском языке. Но я уверена, что они не будут бояться говорить на иностранном языке. И это самое главное! А что касается незнакомых слов – так для этого словари существуют.

После этого выступления профессиональный рейтинг Анны значительно вырос.

Домашняя жизнь тем временем походила на существование в болоте. Только дочка – светлый лучик – радовала. Требовательно тянула ручонки к маме, когда та приходила домой, и что-то по-своему лепетала. Муж в это время или еще, или уже спал… Пока Анна работала, бабушка Ирина Михайловна кормила правнучку, но гулять с ней или менять подгузники сил у нее не было. Катюша была крупной девочкой, поднимать ее старушке было тяжело, и она старалась лишний раз подгузник ребенку не менять. Придя с работы, молодая мать, не переодеваясь, бросалась мыть ребенку сопревшую попу, а потом одевала дочку и шла гулять. Аня так уставала, что засыпала, едва успев донести голову до подушки, и не всегда слышала, как возвращался домой муж. Поэтому однажды очень удивилась, не обнаружив его утром в кровати. Сердце кольнуло, но как-то не очень больно. Вернувшись с работы, поинтересовалась:

– Ты сегодня дома не ночевал. Что-то случилось?

Влад, глядя куда-то в стену, начал подробно объяснять, что на работе аврал, что они все сидели допоздна, а потом, ближе к утру, еще что-то произошло…

В комнате захныкала Катюша, и Аня вышла, не дослушав.

А через неделю ситуация повторилась. На этот раз молодой женщине стало ясно – семейная жизнь дала трещину.

– Влад, давай поговорим, – обратилась она к мужу.

– Мне некогда, я должен идти, – буркнул он.

– Влад, это серьезно, это не может так продолжаться…

– Что не может продолжаться?

– Ты не ночуешь дома, тебя совсем не интересует ни моя жизнь, ни ребенка. Такое впечатление, что тебе все равно, существуем мы или нет.

Влад отмахнулся от нее, как от надоевшей мухи:

– Не говори ерунды, пожалуйста, – и отвернулся к телевизору.

– Ты, наверное, даже не заметишь, если мы с Катюшей уйдем, – рассердилась Анна.

Молчание. Муж раздраженно взглянул на нее и снова уставился в телевизор. Это было невыносимо. Ведь она пытается понять, как им жить дальше. Да и будет ли это «дальше»? Для Влада это тоже должно быть важным – или уже нет?

– Слушай, мне уйти или остаться? Ты сам-то как хочешь? – спросила Анна мужа.

Он молчал, переведя взгляд на стену. А потом тихо процедил сквозь зубы:

– Да мне все равно. Хочешь – уходи, не хочешь – оставайся.

У Анны перехватило дыхание. Такого безразличия она не ожидала. Все понятно, больше не о чем говорить. Она молча вышла из кухни, прошла в комнату к дочери и негромко произнесла:

– Малышка, собирайся, поедем к бабушке.

На кухне громко работал телевизор, поэтому Влад даже не услышал, как хлопнула входная дверь.

Сергей устало провел ладонью по лицу. Сегодняшнее дежурство было тяжелым – полчаса назад закончилась третья операция.

Первой была женщина с переломом бедра. Ее на пешеходном переходе сбила машина. Обычная «шестерка» с немосковскими номерами и полным салоном капустных кочанов, за рулем – дяденька колхозного вида. Он даже не притормозил перед зеброй.