Гердлстон встал, достал из шкафа бутылку и налил ему стакан рома. Моряк выпил залпом и, блаженно вздохнув, поставил пустой стакан на стол.

– А ведь вы удивились, – сказал он, лукаво подмигивая глазом, что было неприятно купцу, – когда узнали, что мы пришли назад? Говорите, не бойтесь: нас здесь только двое.

– Старый корабль крепок, он еще не мало поработает, – отвечал купец.

– Поработает! Да я ждал, что он в гавани затонет. Ночью была буря и здорово потрепала его. Его нельзя было пускать в плавание тогда еще, когда мы вышли из Англии. Я уже думал, что никогда больше не увижу Лондона.

– Если корабль мог выдержать такую бурю, он сможет держаться еще один рейс.

– Его можно снова отправить в дорогу, – мрачно сказал моряк. – Но только похоже, что он не дойдет до места. Корабль в самом плачевном состоянии. Вы должны ввести его в сухой док и осмотреть все повреждения.

– Отлично, – холодно сказал купец. – Если вы настаиваете на этом, мы так и сделаем. Но только от этого пострадает ваш оклад.

– Что?

– Вы получаете пятнадцать фунтов в месяц и пять процентов комиссионных. Мы платим вам так много потому, что вы подвергаете себя риску. Мы произведем починку «Черного Орла», но отныне вы будете получать десять фунтов в месяц и два с половиной процента комиссионных.

– Стойте, стойте! – закричал моряк. В его глазах с желтыми белками светилась злоба. – Не советую вам играть со мной такие скверные шутки. Я свободный британский моряк, и никто не смеет мной командовать.

– Вы пьяны, – сказал Гердлстон, – садитесь.

– Вы хотите меня притеснять! – бешено кричал капитан Гамилтон Миггс. – Я работал на вас, как раб, рисковал ради вас своей жизнью. А что, если я возьму да и расскажу всем историю о том, как были сделаны грузовые метки? Что будет тогда с торговым домом «Гердлстон и К°»? Пожалуй, вам выгоднее удвоить мне жалованье, чем допустить, чтобы о вас стали ходить такие слухи.

– Что вы хотите этим сказать?

– Вы не знаете, что я хочу сказать? не знаете? А разве не вы послали нас ночью на корабль переставить повыше правительственные грузовые метки, чтобы иметь возможность навалить побольше груза? Не вы это сделали? не вы?

Гердлстон ударил в гонг.

– Джилрэй, – спокойно сказал он, – подите на улицу и приведите сюда полисмена.

Капитан Гамилтон Миггс был несколько испуган неожиданным ходом своего противника.

– Поосторожней, хозяин, – сказал он, – что вы там еще собираетесь выкинуть?

– Собираюсь отдать вас под суд.

– За что?

– За то, что вы шантажируете меня и вымогаете деньги.

– У вас нет свидетелей, – сказал моряк заносчиво, но трусливо.

– Нет, свидетели есть, – сказал Эзра Гердлстон, входя в комнату. Он стоял за дверью и слышал последнюю часть разговора. – Продолжайте, пожалуйста. Вы говорили, что будете позорить честное имя моего отца, если он не прибавит вам жалованья.

– Я не хотел его обидеть, – сказал капитан Гамитон Миггс, с беспокойством глядя то на одного, то на другого: он был хорошо знаком с судом в дни своей молодости и не хотел возобновлять этого знакомства.

– Кто закрасил грузовые метки? – спросил купец.

– Я.

– Кто-нибудь подучил вас?

– Нет.

– Прислать полисмена к вам в кабинет, сэр? – спросил Джилрэй, открывая дверь.

– Попросите его подождать немного, – ответил Гердлстон. – А теперь, капитан, возвратимся к нашей первоначальной теме. Ввести ли нам «Черного Орла» в сухой док и уменьшить ваш оклад, или вы найдете возможным отправиться на нем в обратный путь на тех же самых условиях?

– Я отправляюсь на нем обратно, – беспечно сказал капитан, засовывая руки в карманы и тяжело опускаясь на стул.