Господин Нянь хмуро глянул на задиру. Обстановка в павильоне накалялась все больше и больше.

Задира встал, подошел вплотную к господину Няню и с ненавистью выплюнул:

– Поумерь пыл, высокий господин, и прояви терпение. Ты пришел к нам, а не мы к тебе, так что нечего хорохориться!

Но не успел он договорить, как пара кинжалов у него за поясом сама собой пришла в движение: клинки подпрыгнули и начали менять форму. Вытянувшись двумя острыми языками, они обвили шею человека в плаще, и их лезвия уперлись ему в сонные артерии. Задира не успел даже глубоко вдохнуть, как лезвие уже порезало кожу. Он в страхе затаил дыхание. В павильоне повисла мертвая тишина.

Ни один мускул не дрогнул в лице господина Няня. Размеренно, подчеркивая каждое слово, он повторил:

– Я спрашиваю – вы принесли то, что мне нужно?

Один из людей в плащах поспешно достал из-за пазухи маленькую керамическую шкатулку и с расстояния в пару метров подтолкнул ее к ногам господина Няня, который остановил ее, поставив сверху ногу.

Господин Нянь поднял шкатулку с пола, открыл, бросил взгляд на содержимое и сухо кивнул.

– Благодарю.

Лисица тут же заулыбалась.

– Господин Нянь, здесь все свои, если наш брат сказал лишнего, простите его…

Будь взгляд господина Няня ножом, он бы пригвоздил лисицу к стене. Улыбка на ее лице застыла. Господин Нянь молча развернулся, открыл дверь и вышел.

Остальные люди в плащах торопливо повскакивали на ноги и бросились освобождать несчастного из пут обившихся вокруг шеи кинжальных «змей», осторожно придерживая лезвия. Один из них, будто опасаясь, что господин Нянь не ушел далеко, еле слышно пробормотал под нос:

– Псина бездомная! Не нуждайся мы в родстве между совершающим жертвоприношение и призываемым мо, он бы живым отсюда не вышел… Цветочная Лиса, ты на что уставилась? Этот подонок уже ушел, а ты все ему вслед смотришь – приглянулся тебе, что ли?

– Нет… – немного погодя откликнулась лисица – она же Цветочная Лиса. – Но ведь он вышел… на прямых ногах?

С этими словами она осторожно открыла дверь и посмотрела на дверной проем.

– Где паутина?

Уголки рта Шэн Линъюаня, хладнокровно наблюдавшего из угла, приподнялись. Действие трюка с отводом глаз как раз заканчивалось, и очертания его тела начали медленно проступать из темноты.

Но не успел он выйти из тени, как вдруг что-то почувствовал, приостановился и поднял голову, глядя в направлении поверхности.

В следующий миг по всему подземному логову вдруг разнесся пронзительный сигнал тревоги.

Несколько десятков оперативников «Фэншэнь» в штатском на основании показаний, данных преступными учениками и последователями господина Юэдэ, оцепили район, где находился подземный черный рынок.

Сюань Цзи был завсегдатаем рынков и чувствовал себя тут как рыба в воде. С сигаретой в зубах, как будто прогуливаясь, он скользил взглядом по ценам в каждой лавке и каждом павильоне. Наконец, выпустив облачко белого дыма, он заметил:

– Цены тут ниже, чем в Юнъани. Знал бы – поселился на юге. Если не брать в расчет отсутствие центрального отопления, здесь и придраться не к чему.

Ван Цзэ невольно посмотрел на него. Наблюдательный и крайне осторожный, командир Ван только казался человеком, которому нет дела до других. Он уже давно заметил, что от Сюань Цзи не пахнет табаком. Еще когда они заселялись в гостиницу, он спросил Сюань Цзи, нужен ли ему номер для курящих, на что тот равнодушно бросил: «Без разницы». Сюань Цзи также не имел обыкновения брать с собой сигареты в командировку – ту пачку, что была у него сейчас, он купил на первом этаже гостиницы на глазах у Ван Цзэ. Таким образом, Ван Цзэ пришел к выводу, что Сюань Цзи относится к тем, кто курит, что называется, за компанию, чтобы не выделяться или произвести впечатление, но как таковой зависимости у него нет. Курят все – закурит и Сюань Цзи, не курит никто – и он не будет изводить себя мыслями о затяжке.