***

– «Робин-Бобин», – отчетливо произнесла Софи и открыла глаза.

Антон автоматически продолжил:

–…Барабек, слопал сорок человек.

На минуту воцарилось молчание. Антон с удивлением смотрел на девушку, та, в свою очередь, внимательно изучала его лицо. Ярослав положил конец немой сцене.

– Софи, ты что-то вспомнила? – несвойственным ему мягким голосом произнес он.

Девушка медленно обвела взглядом пространство.

– Давайте я расскажу поскорее все, что крутится в моей голове, пока не забыла. Картинки яркие, но они так быстро исчезают!..

– Мы слушаем.

Софи вздохнула и снова закрыла глаза.

– Я вижу улицы старого Лондона. Насколько старого, не могу сказать. Не современного точно. У меня есть сестра-близнец и пожилая тетушка, мы работаем в аптеке. Но совсем недавно, до этого мы жили в другой стране. Еще… я видела молодого мужчину, он детектив или как-то связан с полицией, его зовут Роберт. Мне он… словом, мне он очень нравится. Адвокат… Есть еще адвокат, наверное, это и есть Маккингсли, вот он нечетко запомнился, сейчас и вовсе куда-то исчезает…

– Подумай, какой это год.

Она пожала плечами. Тонкие пальцы теребили край покрывала.

– Вы… ты меня явно переоцениваешь.

– Я помогу. – Ярослав приблизился и сел напротив. Антон сидел нахохлившись, как будто ему было холодно. – Попробуй вспомнить что-то, от чего можно было бы оттолкнуться… Объявления, вывески, афиши.

Софи послушно закрыла глаза и снова постаралась отключиться от настоящего.

– Афиши висели старые: летом, по всей видимости, проходил какой-то шахматный турнир. Поверх уже что-то другое наклеили. А может, и футбольная лига, я не уверена…

– Неплохо. Еще что-нибудь?

– Погодите… Нет, все-таки и шахматы, и футбол. И театральная премьера, что-то по Стивенсону…

– Очень хорошо. Судя по всему, век у нас девятнадцатый. Теперь давайте определимся, начало или ближе к двадцатому? Стивенсон жил в начале столетия, а вот когда по его произведениям ставили пьесы – еще при жизни или после, – я лично понятия не имею… Но это поправимо. Транспорт… А метро было?

Антон моргнул.

– Метро?..

Ярослав чуть поморщился, но до объяснений снизошел:

– Лондонский андеграунд – старейший в мире. Открыт в 1863 году. Разумеется, в начале это были паровозы, поезда на электрической тяге появились в 90-х годах.

– Ты подумай… Не знал, – Антон удивленно покрутил головой. – Во дают бритиши…

Софи покачала головой.

– Метро не помню. Из транспорта – лошади. Кэбы, надо полагать.

– Может, попробовать по одежде? – предложил Антон. – Как были одеты люди, ты не приметила?

Софи обратила на него страдающий взор.

– Единственное, о чем я могу сообщить, что дамы были в шляпках и длинных юбках, мужчины в сюртуках… Пожалуй, как в фильмах о Шерлоке Холмсе. Я вчера как раз посмотрела…

– Лондон, шахматный турнир, Стивенсон и одежда как в Шерлоке Холмсе, – в который раз перечислил Ярослав и спросил: – Что-то еще? Какой турнир? Фамилии, место проведения…

Снова задумавшись, через пару мгновений Софи все-таки признала поражение:

– Нет, это без вариантов. Кофейня какая-то или что-то вроде… Вот театральную афишу хорошо помню, броская, в глазах стоит: «Доктор Джекилл и мистер Хайд», театр «Лицеум». Был такой?

– Был. И до сих пор есть. Доктор Джекилл, значит… А время года ты как бы определила?

Софи пожала плечами.

– Осень.

Ярослав мерно постукивал пальцами по столу, размышляя. Софи зябко поежилась.

– Артель «Напрасный труд» – мрачно подытожил их усилия Антон.

– Отчего же, – произнес Ярослав, – мы знаем место и время. Уже кое-что.

– Это же прекрасно, милочка!

Вашапамять нынче – чистый белый лист.