– Заводи катер, а я проведаю девицу.

Томмелиса, прильнувшая ухом к замочной скважине, слышала весь разговор. От страха у неё всё похолодело внутри, а руки начали предательски мелко дрожать.

Катер вздрогнул, просыпаясь от сна, заурчал дизельным двигателем, чихнул и заглох.

– Жермен, ты когда дизель починишь?

– Это не дизель, это чё-то с электрикой…

– В рот пароход, полкило печенья! Чтоб завтра устранил неисправность. Иначе пойдёшь под трибунал, понял?!

– Понял, – недовольно буркнул Жермен, ещё раз поворачивая ключ зажигания.

Катер фыркнул, выпустил чёрный дым и завёлся.

Дважды щёлкнул замок, железная дверь открылась, впуская прохладу утра и солнечный свет. На пороге стоял толстый речник в расстёгнутом комбинезоне, из которого торчал волосатый живот,

– Ты посмотри, кто у нас тут проснулся!

– Отпустите меня! Я никому ничего не скажу! —взмолилась Томмелиса.

– Конечно отпустим, свадебку сыграем и сразу отпустим. О таких женихах, как мы, можно только мечтать. Моряки королевского речного флота триста восемьдесят шестой бригады разведывательно-патрульной службы. Речная элита, кровь с молоком.

Томмелиса до боли сжала кулачки и, глядя в глаза толстому моряку, сказала:

– Никакая вы не элита! Вы пара мерзких и гнусных воришек…

– Сейчас ты у меня по-другому запоёшь, – и речник угрожающе двинулся на Томмелису.

Грохнувший ружейный выстрел заставил его остановиться. Младший офицер, испуганно озираясь, закрутил головой. Воспользовавшись этим моментом, Томмелиса с разбегу ударила его головой в живот. Толстяк крякнул от нанесённого удара, попятился, запнулся о комингс отсека, потерял равновесие и отчаянно замахал руками, пытаясь удержаться. Следующий удар Томмелисы заставил речника ещё сильнее отшатнуться назад. Он угрожающе накренился, вцепившись руками в перила, и, заорав, как раненый бизон, рухнул за борт, взметнув фонтан брызг.

– Томми, ты в порядке? – крикнул Шметтель, держа на мушке Жермена, испуганно задравшего руки вверх.

– Порядок! Я столкнула одного за борт.

– Поднимайся сюда, в рубку.

Томмелиса забежала в каюту, сорвала какую-то тряпку с топчана, повязала её поверх ночной рубахи, в которой была, и, шлёпая босыми ногами, побежала наверх. Увидев Шметтеля, она радостно бросилась к нему на шею. Шметтель, не выпуская винтовки, мягко отстранил Томмелису, важно пояснив:

– Не торопись, сначала надо задержать этих расхитителей частной собственности.

Томмелиса чмокнула своего спасителя в щёку и зло посмотрела на пленённого им матроса.

– Как же вам не стыдно грабить и убивать своих?!

Ответить он не успел, из прибрежных камышей раздался выстрел, и пуля ужалила Шметтеля в руку, заставив его согнуться от боли. Пленённый матрос Жермен тут же сиганул за борт.

Вторая пуля чиркнула Томмелису по щеке.

– Томми, пригнись!

Шметтель бросил винтовку и здоровой рукой потянул Томмелису вниз.

Следующая пуля, выпущенная толстым речником из камышей, ударила в стальную обшивку рубки и с визгом отрикошетила в сторону.

– Уходим! – крикнул Шметтель, заскакивая в ходовую рубку.

Пригибаясь, он подбежал к панели и аккуратно сдвинул рычаг управления ходом. Предварительно переложив штурвал влево и заставив корму катера резко отойти вправо, дал двигателю самый малый вперёд. Затем Шметтель потянул рычаг вниз, запустив малый задний ход, и переложил руль вправо.

Катер начал отходить от пирса, но неожиданно дёрнулся и, загудев дизелем, заелозил на месте, крепко привязанный швартовым канатом к причальному кнехту. Старый пирс кряхтел и скрипел, не отпуская катер.

– Томми, на рубке пулемёт, нам нужно оборвать канат, который нас держит… Ты сможешь это сделать?