Позже, с другого берега океана, в письмах родным, он часто вспоминал Глостер: «Гавань в Бошэме не такая хорошая, как в Глостере, потому что здесь узкий канал и сильный прилив, но хождение под парусом везде одинаково…»[44]
Глава вторая. Гарвардец
Предполагалось, что после Smith Academy Том сразу поступит в Гарвард, самый престижный университет Новой Англии. К слову, Элиоты из Сент-Луиса находились в родстве с тогдашним президентом Гарварда, тоже Элиотом. Вступительные экзамены Том сдавал заранее, частью в 1904-м, а частью в 1905 году. Правда, к концу школы его оценки резко снизились. На экзаменах они тоже оказались неблестящими.
На семейном совете решено было, что ему лучше провести год в Milton Academy под Бостоном, специализировавшейся на подготовке к Гарварду. В связи с этим мать Тома отправила ряд писем директору Milton Academy[45]. В первом письме (27 марта 1905 г.) она писала: «Моему сыну шестнадцать лет… Его достижения в школе высоки, но в последнее время он быстро рос, и с учетом его здоровья у нас сложилось впечатление, что ему лучше было бы подождать, прежде чем поступать в колледж…»
В ее словах о высоких достижениях есть некоторое лукавство, но быстрый рост – чистая правда. На фотографиях можно видеть тонкого, тянущегося ввысь ушастого подростка. Вскоре ему предстояло достичь своих пяти футов одиннадцати дюймов – 187,5 см. И крючковатый нос хищной птицы, такой заметный в будущем, уже вполне узнаваем… Так и не назвав оценок сына, Шарлотта сообщала, что он заранее сдал вступительные экзамены в Гарвард, а в прошлом году получил приз по латыни.
В ответ директор поинтересовался, каковы же оценки. Но в следующем письме (от 4 апреля) содержался только список предметов, сделанный рукой Тома, с указанием числа «кредитов» (а не оценок) за каждый. Шарлотта уклонилась от прямого ответа – вместо него вновь следовали похвалы сыновним талантам:
«Немецкий он изучал всего два года, причем в течение одного у него был плохой учитель, и готов продолжать заниматься этим языком, но может обойтись без французского, поскольку тут ему нужна главным образом разговорная практика. Я думаю, что на этот год латынь и греческий для него необязательны. В прошлом году он получил в Smith Academy премию по латыни… Он всегда был склонен к учебе и много читал по английской литературе… Он читал практически всего Шекспира, которым он восхищается, и многое знает наизусть.
Теперь мы отчасти следуем его собственным желаниям, рассматривая возможность послать его на год в Мильтон <…> он очень дружелюбен, обладает мягким характером, джентльмен во всем, в быту очень скромен и нетребователен, и в то же время самодостаточен.
Мы двадцать пять лет жили в старом доме Элиотов, в то время как все наши друзья переехали, и Том нуждается в товарищах, которых он был из-за этого лишен…
Если вы полагаете, что Том сможет освоить курс, и вы советуете ему это, и готовы его взять, я приму решение в самом скором времени…
Его учитель говорит, что он может поступить в Гарвард на следующий год, не сдавая заново экзамены…»
К письму был приложен длинный список пройденного (английский язык и литература, французский язык и литература, латынь, греческий, история Греции и Рима, физика…).
В начале апреля Шарлотта Чэмп Элиот послала в Milton Academy официальную просьбу о приеме Тома в школу. И только в июле (22-го) она наконец сообщила директору об оценках: В+ по истории (соответствует 4+), В по французскому, С по английскому, латыни, греческому и алгебре, D по геометрии (планиметрии) и провальное Е по физике. Пытаясь объяснить оценку по физике, она сообщала, что учитель недавно испытал «нервный срыв» и не смог дожным образом завершить курс.