– «А чего сам»?

– «Да ты погляди, тут же слушатели».

Обернувшись, я увидел лица людей. Кто-то уже дремал у стены, кто-то поглаживал бокал. Все занимались своими делами, просиживая телефонах. С входа в комнату, все выглядело иначе. Принеся бутылку незнакомого коньяка, я удивился, как много на кухне уже пустых бутылок.

– «Спасибо», – проговорил гитарист, окончив свою очередную песню.

Открыв дверь, я ничуть не напугал Веру, которая сжала свои плечи и выдала наружу небольшую полоску в ложбинке. Бусы провисли белой дугой, именно для этого и существует это украшение, но лучше кулон. Посередине стоял писатель Сизый. Справа от него, расположилась Дынина с бутылкой шампанского, ей ничего сдавливать не требовалось. Мокрая белая футболка просвечивала ареолы груди третьего или какого-то там размера. На Дыниной были солнцезащитные очки «летчик», быть может, они завалялись в сумочке у Веры или она их просто одолжила. Фотограф Алик Перк Твинский нажал кнопку на фотоаппарате с большим объективом, с непривычки, вспышка ослепила меня, озарив весь балкон, стены которого были черными. Отвернувшись в сторону, я заметил сохнувшее белье. На секунду взгляд привлекли короткие джинсовые шорты с бахромой.

– «О, Ху, заходи, давай поменяйтесь с Сизым и завтра о тебе узнают все в этом городе»!

Заманчивое предложение, от которого трудно отказаться.

– «Не, я, пожалуй, пас».

Влевом углу непонятный бородатый человек в солнцезащитных очках поджигал какую-то странную штуковину, напоминавшую трубку, раздалось шипение. Черная щетина достигала на первый взгляд сантиметров десять в длину.

– «Верочка», – обратился он, выдохнув в окно, слегка покашляв, – «у меня есть знакомый оператор, мы можем снять короткометражку, после нее, тебя будут узнавать все»!

– «А я че? Левая что ли»?! – вмешалась Дынина, задорным тоном.

Какая хорошая уловка, предложить одной подвыпившей модели, когда другая напилась еще больше.

– «Мы с вами еще не познакомились», – спокойно парировал бородач.

– «Да как ты смеешь! Как там твое имя, ты»! – возразила Дынина.

Схватив Веру за руку, я вытащил ее с балкона. Подвыпившая представительница ХХ-хромосом, три раза пнула кого-то под ногами, когда мы проходили зал. Музыкант продолжал надрываться и петь, не открывая своих глаз.

А на утро, открываю я глаза;

Вот бы вспомнить, что было вчера;

Бутылка минералки под столом;

Во рту, словно кошки, насрали втроем;

– «Ху, давай сфотографируемся, „да че“ ты такой серьезный, мы же отдыхаем»! – проговорила моя спутница.

Вера была худой девушкой, которой для счастья надо было совсем немного. Судить пьяную модель из бомонда выйдет себе дороже. Во-первых, на балконе уже начался скандал из-за ничего, во-вторых, зачем рассказывать секрет пьяной даме, она его не запомнит, а мне уже хотелось раскрыться, признаться о своей настоящей работе. Однако игра в писателя уже вошла в какую-то своеобразную привычку. Всего за один день.

Внезапно с балкона в сидящую толпу влетела Дынина. Вслед за ней зашел бородатый незнакомец и веселый фотограф Перк Твинский. Алик все вглядывался в свой фотоаппарат, разглядывая результаты своей работы, внезапно Дынина завалилась на сидящих людей. Юбка у девушки задралась, моментально возникла вспышка, ослепившая всех в комнате. Пьяный парень с гитарой рухнул на паркетный пол, опрокинув бокал с каким-то алкоголем и разбив фотографию в рамке.

Сквозь смех, послышались какие-то крики. Одуревшая Дынина кричала и била по лицу бородача. Схватив его за бороду, она как с цепи сорвалась. Перк Твинский только и успевал делать фотоснимки. Через секунду бородач получил выхваченным фотоаппаратом по лицу. Вспышка отлетела куда-то. Кто-то прибежал из комнаты с кальяном и начал снимать это все на свой телефон, другие и вовсе, включили какую-то трансляцию. Алик ползал на коленках, в поисках отлетевшего аксессуара, еле слышно матерясь. Кто-то заорал: – «почему такой плохой wi-fi»! Раздался еще один крик: – «и у меня тоже»! Это перерастало в конец света: – «нэт обвалился»!