Хоть Ефес и не был столицей (официальной столицей провинции был Пергам), это был самый важный город Малой Азии. (Там жил римский губернатор, поэтому можно утверждать, что Ефес был фактически столицей.) Население города в новозаветные времена насчитывало от 250 до 500 тысяч человек. Городской театр, который можно видеть и сегодня и куда разъяренные бунтовщики потащили товарищей Павла Гаия и Аристарха (Деян. 19:29), вмещал в себя 25 тысяч человек. Ефес был свободным городом (т. е. с неограниченным самоуправлением), и в нем не было римского гарнизона. В городе проходили спортивные состязания, соперничавшие с Олимпийскими играми.

Ефес был основным портом в провинции Асия. (По закону прибывавшие в Асию римские правители приплывали в Ефес.) Город стоял на реке Кайстер, примерно в 5 км от ее впадения в море. Путешественники, высадившиеся в гавани, вступали в город по великолепной широкой дороге с колоннами по обеим сторонам (Аркадская дорога), которая вела в центр города. Во времена Иоанна наносы, приносимые рекой Кайстер, постепенно заполняли гавань и горожанам приходилось тратить усилия на поддержание судоходности реки. В конечном итоге они проиграли эту битву, и сегодня руины Ефеса лежат примерно в 10 км от берега моря.

Расположение Ефеса было выгодным, так как он находился на пересечении четырех важнейших римских дорог Малой Азии. Это, наряду с портом, побудило географа Страбона (современника Христа) описывать Ефес как главный рынок Асии.

Но больше всего Ефес славился как центр поклонения богине Артемиде (Диане), что являлось причиной великой гордости горожан (Деян. 19:27,35). Храм Артемиды был самым выдающимся зданием Ефеса. Во внутреннее святилище храма было невозможно проникнуть постороннему, и он служил одним из крупнейших банков Средиземноморского бассейна. Поклонение Артемиде было одним из важнейших источников доходов города (см. Деян. 19:24). Каждую весну в честь богини устраивался праздник, длившийся месяц, со спортивными состязаниями, выступлениями артистов и певцов. Должно быть, Павел воспринимал это ежегодное событие как уникальную возможность для благовестия и поэтому писал коринфянам, что собирается задержаться в Ефесе (1 Кор. 16:8).

Поклонение Артемиде было невероятно греховным. Ее идол представлял собой чудовищное изображение женщины с множеством грудей, которое, как верили местные, упало с неба (Деян. 19:35). В храме было множество жрецов, евнухов и рабов. Тысячи жриц, занимавшихся ритуальной проституцией, играли основную роль в культе Артемиды. Храм представлял собой хаотическое скопление жрецов, блудниц, банкиров, преступников, музыкантов, танцоров и верующих, бьющихся в истерическом экстазе. Гераклита называли плачущим философом, потому что, как он утверждал, невозможно жить в Ефесе и не оплакивать царящий там разврат (см. William Barclay, The Revelation of John [Philadelphia: Westminster, 1976], 1:60).

И среди всего этого языческого разврата в Ефесе жила группа христиан. Именно к ним Христос обращается с первым из семи посланий Откровения.

Oida (знаю) указывает на знание Господа во всех семи посланиях (Отк. 2:9,13,19; 3:1,8,15). В отличие от ginōskō