Кэт села на песок, обхватила руками худые колени. Она не устала, нет! Просто не хотелось идти. Ничего не хотелось.

– Мне страшно!

– Так и должно быть! – Андрей опустился рядом с ней на колени. – Бытие – ужасно. А небытие – еще ужаснее! Ты думала, что это ад. Но это не ад, потому что мучений в обычном понимании здесь нет. Здесь единственная всеобъемлющая и неизбывная мука – пытка отсутствием. Люди не понимают, что есть счастье неосязаемое, счастье самой жизни – счастье дышать, есть, видеть сны. Не знал настоящих мучений тот, кто не терял зрение, слух, способность двигаться, справлять естественные потребности. Люди считают, что самые страшные несчастья обрушиваются на них извне. Но настоящие беды всегда подстерегают и зарождаются внутри.

Девушка вздрогнула от внутреннего холода.

– А смерть тоже зарождается внутри? – шепотом спросила она.

– Конечно! – так же шепотом ответил Андрей. – Как и жизнь!

Андрей и Кэт молча шли по пустыне, глядя под ноги. Каждый думал свою невеселую думу. Кэт посмотрела вперед и увидела вдалеке на песке черную точку.

– Что это такое? – дернула парня за рукав Кэт.

– Человек, – не глядя, ответил Андрей.

– Здесь много людей?

– Больше, чем ты думаешь.

– И что они делают?

– Каждый – свое. Большинство пытается спастись.

– А ты хочешь?

– Хочу! – твердо ответил Андрей. – Но я не знаю как. Теперь – не знаю.

Кэт искоса посмотрела на бледного, изможденного спутника и тихо сказала:

– Прости меня!

Андрей пожал плечами.

– Все-таки, ты единственный, кто оказался небезразличен к моей жизни и моей смерти, хотя у тебя и был свой интерес. А я подвела тебя. Я подтолкнула тебя к гибели. Как это похоже на жизнь! Мы всегда больше вредим тем, кому мы небезразличны.

– Ирония судьбы! – грустно улыбнулся парень. – Но я всегда боролся с абсурдностью жизни. Хотя, возможно, это и абсурдно.

– Так борись и дальше! – предложила Кэт. – Может, есть способ помочь твоей беде?

– Теоретически – да. Можно попробовать спасти от самоубийства еще одного человека. Но если мне это не удастся – мы оба проиграем. Самоубийца потеряет свою жизнь, а я – всякую надежду. Знаешь, – Андрей внимательно посмотрел на Кэт, и его ярко-голубые глаза обожгли девушку, – я не уверен, что для меня есть смысл умирать ради кого-либо.

– Смысла нет, – уверенно сказала Кэт. – Ни в чем нет смысла!

Молодые люди снова замолчали. Черная точка все приближалась, приобретая человеческие очертания. Наконец Кэт разглядела на песке дородного мужчину лет пятидесяти – сонного, лысого, с помятым желтым лицом.

– Кто это? – шепотом спросила девушка.

– Джон Смит.

– А ты всех здесь знаешь?

– Нет, далеко не всех. Люди появляются и исчезают, не все представляются. Но этого американца знают почти все. Он уже более тридцати лет вот так невозмутимо лежит на песке.

– Не хочет жить?

– Ничего не хочет.

– Ну и правильно!

– Правильно?! – вскипел Андрей. – Бездействие – досрочная смерть!

– Ой, не смеши мою пятку! Мы уже умерли!

– Дураки и слабаки умерли, а умные и сильные – живут и будут жить!

– Тссс! – Кэт сжала руку Андрея. – Он же слышит!

– Пусть слышит! Во-первых, я прав, а с правдой грех таиться. Во-вторых, ему все равно.

Андрей молча прошел мимо Джона Смита, Кэт приостановилась и поздоровалась. Смит кивнул и снова поднял глаза к низкому серому небу. Кэт догнала Андрея и заглянула ему в глаза.

– По-твоему, я тоже слабачка и дура?!

– Очевидно, – спокойно ответил парень.

– Я терпела, покуда могла! Больше не было моих сил выносить такое издевательство!

– Ну конечно, умереть значительно легче, чем жить! Жить и бороться.

– Кто бы говорил! – прошипела Кэт. – Если ты такой умный и сильный, то почему же покончил с собой?!