В тот день Кирма бежала, поглядывая сквозь ветви леса, как клонится солнце к закату. Она даже два раза упала и испачкала нос в глине. Когда девушка достигла нужного места, её боевой дух иссяк. На поляне не было долгожданного друга. Присев на землю, Кирма обняла своего непослушного гиппогрифа и заплакала. Никогда до этого момента она не плакала. Даже когда отец жестоко наказывал её за детские шалости. А тут вот раз, и растрогалась. Её сердечко истосковалось по элли, по их беседам и прогулке. Она вспоминала его взгляд, глубокий и мудрый, но он как-то тускнел в памяти; его голос с лёгкой насмешкой постепенно затихал. И что самое странное, ей хотелось заключить парня в свои объятия и не отпускать уже никогда, только бы его образ окончательно не растаял.

Она тихонько всхлипывала и тёрла перепачканный нос, когда возле её уха появилась рука с цветком необычайной красоты. Пурпурный цветок с заострёнными лепестками источал сладкий дурманящий аромат. На глаза показалась вторая рука, с горстью алых крупных ягод. Кирма резко обернулась и встретилась с бирюзовым печальным взглядом, но сам элли улыбался. И только ему одному было известно, как колотится сердце в груди, при виде этой воинственной дуворки.

– Радость моя, – пропел Ирим, – почему грустишь?

Кирма молчала. Тогда парень ближе протянул ей цветок и горсть ягод.

– Посмотри, – обратился он, – этот цветок я сорвал для тебя с той поляны, где это делать запрещено. Но, я это сделал. Это линея. Она очень похожа на тебя. А это манжелина – ягоды с кустарника древних богов. Отведай. Они такие же сладкие, как твоя улыбка.

– Спасибо! – поблагодарила дуворка. Кирма неожиданно для себя самой застеснялась, но приняла подарки. Она ела ягоды, а Ирим кормил Якса.

– Очень вкусные плоды! – восхитилась девушка. – А цветок я сохраню.

Элли смотрел на дуворку и молчал. Она смутилась ещё больше и отвернулась в сторону реки.

– Помнишь, ты обещал научить меня ловить рыбу? – напомнила девушка. Она доела ягоды и потёрла ладони друг о друга.

– Я помню всё. Обещал, выполню. А хочешь, я прочту тебе строки из мной сочинённого стиха? – предложил Ирим, усаживаясь рядом с подругой.

– Конечно! – обрадовалась дуворка. Она повернула голову в сторону элли и посмотрела в его худое, бледное лицо. – Ты сочиняешь?

– Придумываю на ходу, – улыбнулся парень. Тонкие лучики морщинок разбежались по уголкам его глаз.

– Тогда поделись со мной, что придумал, – попросила Кирма, а сама удивилась тому, что у элли уже есть морщины. Ведь о них у Кирмы было смутное представление. Она видела этот народ мельком на ярмарке, и считала, что это вообще не земные существа, а таинственные лесные тени, которые живут тысячу веков и никогда не стареют; знай себе, поют песни, танцуют в поле и дурят головы усталым путникам. А познакомившись ближе с одним из них, все её догадки улетучились, как тревожный ночной сон. Жители племени элли – такие же люди, как и она сама, только немного отличаются внешне, но так же умеют сострадать, помогать и дружить.

Юноша элли поднялся на ноги, отошёл на небольшое расстояние и начал проникновенно, со звенящим придыханием в голосе, читать своё творение.

Смотрю на водную гладь.

Как жаль, что не понять

О чём река задумалась.

Способна ли мечтать?

Когда под рябью тихою

Ласкаясь с ветерком,

Кричали о любви они,

И шёпотом потом.

Но вот листва осыпалась,

Луч солнышка поник,

И дождик моросящий,

Под платья шёлк проник.

Зимою грустно сковано.

Ото льда спасенья нет.

Тоскует и кручинится,

И сдавливает гнет.

Ей страсти вспоминаются,

Милого дружка,

С которым целовались

Всё лето без конца.