Стивен нервно потер свои губы, переведя взгляд на экран компьютера.

– Питер… – Начал он. – Твой испытательный срок подошел к концу.

Неужели? В последние несколько дней ему казалось, что это рабство, не поощряемое никакой монетой, не закончится. Но Шельд отнюдь не выглядел довольным. И Питер молчал, чувствуя собственный пульс в каждой клетке тела. Мистер Шельд тоже сделал паузу, взглянув на юношу, видимо ожидая соответствующего вопроса, но Питер все еще молчал. Тогда Стивен прокашлялся и продолжил:

– У нашей редакции нет острой нужды в кадрах. Мы делаем работу быстро и качественно. И если нам и брать новых…эээ… журналистов, например, то они должны соответствовать нашим высоким требованиям, либо задать новую планку, которая выше стандартов. Иначе к чему нам держать в рядах бестолковый горох?

У Питера от напряжения заиграли желваки и, сцепив руки за спиной, он начал раскачиваться взад-вперед, приподнимая пятки. Александра постоянно просила его избавиться от этой привычки, но в моменты сильного нервного переживания, он ничего не мог с собой поделать. Но почему же он тянет кота за хвост? Здесь уместней будет либо «да», либо «нет». Но это неисправимая особенность каждого журналиста – превратить, казалось бы, самый простой ответ в полноценный очерк. Серьезно! Бери, записывай этот монолог и публикуй в разворот о безработице! С этими мыслями Питеру стало немного спокойнее, и он даже смог выдавить дежурную улыбку.

– Почему ты молчишь и не спрашиваешь какого мое решение? – Наконец не сдержался Шельд.

– Не вижу в этом смысла. На ваше решение не повлияет мое любопытство. Но я все и так понял, мистер Шельд.

– Правда? И что же ты понял? – В руках у Стивена снова появилась чашка кофе.

– Конечно вы не можете попрощаться со мной. – Питер старался выглядеть как можно более уверенно, потому, как однажды прочитал исследование по психологии о том, что в своей уверенности можно убедить, если быть убедительным, даже если на самом деле от нее ничего не осталось. А в таком месте работают только уверенные в себе люди.

Шельд не скрывал искреннего удивления, но все же было заметно, что такое заявление наглостью он не посчитал.

– Хорошо. Давай закончим на этом. Завтра тебя полностью оформим по всем правилам. Добро пожаловать в News Day! – И он протянул Питеру свою широкую ладонь.

Питер с нескрываемой радостью пожал ее. Сердце билось как бешенное, ведь он впервые получил настоящую работу! И не в желтой газетенке, а в серьезном, известном издании!

– Я не подведу вас, мистер Шельд! Спасибо, что приняли. Я докажу вам, что я не горох! – Питер усмехнулся. – Такой формулировки, если честно, я еще никогда не слышал.

– Мы так называли писак-самозванцев у себя на факультете. Ты привыкнешь. Здесь тебя ждет много нового. – И Шельд подозрительно хитро прищурил глаза, отправляя в рот кусочек рулета. – Вливайся. И чем скорее ты это сделаешь, тем лучше.

– Поверьте, мистер Шельд, я уже на полпути! Могу идти?

– Завтра- как штык! А за те статьи, которые пошли на публикацию за время твоего испытательного срока, я тебе заплачу. Они достойны того, чего уж тут скрывать.

– Благодарю вас, мистер Шельд!

Улыбка Питера стала еще шире. Это его первый заработок на собственных статьях! Теперь он тоже сможет вкладывать деньги в оплату бесконечных счетов. Александра, конечно делала это постоянно и ни разу не упрекнула его, но он чувствовал себя некомфортно, как мужчина. Теперь все изменится. И он обязательно купит сестре что-нибудь в честь такого события. Питер закрыл за собой дверь и твердой походкой направился к своему рабочему столу.