Глажу Тимошку, он на моих ногах, калачиком свернувшись, спит. А я пялюсь на кофту Тима и мысли идиотские в голове гоняю. От нее парфюмом пахнет, я нюхала. И выбросить рука не поднимается: ткань хорошая, плотная, цвет приятный. Тимуру она идет. И плевать, что мы больше не увидимся и я передать не смогу. В шкаф уберу и буду вспоминать раз в год во время генеральной уборки.

Гоню прочь все воспоминания и жалость к себе. Мне некогда этим заниматься. Нужно подготовиться к рабочему дню. Завтра я должна выглядеть идеально, потому что Леша хоть и уедет, но везде оставит глаза и уши. За мной и так постоянно приглядывали, а теперь, когда узнают, что мы разводимся, и вовсе шпионить начнут, чтобы личную жизнь вдоль и поперек изучить.

Поэтому я забываю вообще обо всем и весь вечер себе посвящаю. Уход, маски, расслабляющая ванна с красивого цвета бомбочкой и пеной. Вино не беру, хватит с меня того, что было выпито накануне. Я после алкоголя ничего не соображаю, мало ли, на какие подвиги меня понесет. А то, может, начну в такси звонить и ждать своего горячего водителя. Боже! Я и без вина пьяная.

Ночью, с Тимом под боком, я вижу сны о Тимуре. Он и здесь умудряется меня соблазнить. Я сдаюсь быстро, точнее, даже не сопротивляюсь, а навстречу иду. Просыпаюсь выжатой как лимон. Под глазами синяки, да и в целом чувствую себя так, будто меня всю ночь избивали.

Едва не опаздываю в офис, но забегаю в кабинет за две минуты до появления руководства. Даже компьютер успевает прогрузиться. Меня, конечно, тут не ругают, благодаря Леше. Но и я не наглею, работаю прилично, не отлыниваю, а иногда вообще даже задерживаюсь допоздна.

— Доброе утро, — здороваюсь первой, Вадим Юрьевич кивает и проходит к своему столу. Вообще это только мне так повезло, что я с руководителем отдела в одном кабинете сижу. Остальные коллеги в соседнем. А когда меня взяли, там ремонт был, отдел кадров сюда посадил, да так потом и осталось, поэтому я все время две должности совмещаю: юриста и немного секретаря.

— Вы с Лешей не вместе приехали, что ли? — хмурится начальник, глядя в экран телефона. — Я понять не могу, где его носит. В командировку завтра лететь, а его до сих пор на рабочем месте нет.

Вопрос застает врасплох. Не думала, что попаду в неловкую ситуацию так скоро. Вадим Юрьевич, конечно, с Лешей взаимодействует, но я как-то всегда мимо их общения проходила. Иногда он спрашивал, где мужа моего носит, а я отшучивалась или говорила правду: на совещании выездном. Хотя как тут теперь узнаешь, кого он там совещал на самом деле.

— Не вместе, — киваю, ограничиваясь минимумом информации, но Белову, видимо, этого мало. Он разворачивается и удивленно смотрит, ждет продолжения, а я только плечами пожимаю. Ладно, признаваться так во всем. Скоро все и так узнают. — Мы разводимся. В пятницу заявление подали, поэтому не спрашивайте меня больше об Алексее, пожалуйста.

Начальник так и застывает, выгнув бровь. Да, для меня тоже неожиданностью наш развод с Лешей стал, но ничего, справилась. А Белов не настолько близкий нашей семье человек, чтобы так сильно переживать за разрушившийся брак.

— Ты для этого отпрашивалась, что ли? — он хмурится, ресницами хлопает, комично выглядит, когда растерян. Снова на телефон смотрит, будто там все ответы найдутся.

— Нет, просто совпало, — пожимаю плечами. И правда ведь совпало. Я отпросилась, чтобы с родителями пообедать, а оказалось, что собственную семью разрушила, точнее правду неугодную обнажила. До сих пор помню, как Феликс отца от Леши оттаскивал. Папа его за ворот рубашки таскал, пару раз даже головой о стол приложил. Мы только охали с мамой, обнявшись. На Катьку я даже не смотрела.