Очнулась Федосеева по прошествии получаса, так и оставаясь в подъезде одна, без явного либо вымышленного присутствия. Вспоминая то ли неявный сон, то ли призрачное видение, она порылась в личной поклаже, беспечно свалившейся на лестничную площадку; с радостью обнаружила, что ничего не пропало. «Привидится же такое? Наверное, я попросту перенервничала и сверх нужного утомилась? Надо будет попросить выходной и как следует отдохнуть», – подумала она облегчённо, но и не преминула по-быстрому отомкнуть железную дверь. Без промедления укрылась в маломерном жилище, стараясь двигаться как можно скорее. И только оказавшись внутри непривлекательной, но комфортабельной «двушки», умаявшаяся криминалистка спокойно вздохнула и сколько-нибудь расслабилась.

Около двадцати трёх часов на мобильный телефон Кирова поступил звонок от дежурного по московскому управлению.

– Доброй тебе ночи, Ромочка Костоломов, – прозвучал в аппарате знакомый голос; он хитро, ехидно добавил: – Случайно не спишь?

– Уже нет, тупой, ты, Серёжа, – ответил тот равнозначному офицеру чисто по-свойски. – Скажи честно: тебя мои сны интересуют, или ты снова звонишь, дабы, как в прошлый раз, сообщить, что самое время в уборную «по-быстренькому» сходить? – грубо фыркнул старший оперуполномоченный. – Только тогда ты выбрал время гораздо более позднее.

– Нет, сегодня я беспокою, чтобы передать тебе вести гораздо печальнее, – перешёл «шаловливый» сотрудник к официальному тону, – ты чем сейчас занимаешься?

– Тебе не один ли до этого «хрен»? – продолжил Киров грубить, обильно перемежаясь отборнейшей матерщиной (что позволило призадуматься, что ему сорвали некие важные планы); впрочем, в силу сложившейся привычки, выработанной долговременной службой, он быстро справился и с раздражённым, и с негативным настроем, а более вежливо отчитался: – Нахожусь в одном интересном адресе, где получаю бесценную информацию.

– В общем, можешь меня обматерить хоть тысячу раз, – гнул жёсткую линию невидимый собеседник, – но криминальные эксперты установили личность убитой – что нашли сегодня в парковой зоне – и Кравцов приказал поднимать… те-ебя. Зачем? Сам понимаешь, дабы срочно отправить с оперативной группой на выезд. В любом случае хватай «ноги в руки» и двигай скорее сюда: тебе оказана великая честь, потому как проверку знакового, но непростого события нельзя пускать на безответственный самотёк и доверять кому-то иному, менее расторопному.

«Знаю я ваше хваленое доверие… нашли «козла отпущения». Потом удивляются: почему ты так жестоко обращаешься с преступными элементами?» – подумал майор, когда отключал мобильную связь. Вдруг… направляясь уже к машине, он недовольно предположил: «Интересно, а чего я буду «ишачить» один? Надо разбудить «молодого» – пусть сразу же включается в основную работу и с первых же дней привыкает к немыслимым тяготам, тяжким лишениям, неотступно сопровождающим нормального сыщика». Приняв ответственное решение, он тем же мигом «набрал» отпущенного воспитанника и, не дав поразмыслить, издалека огорошил:

– Привет, Никита, ты чем, прости, занимаешься?

– Сплю, – зевая, ответил тот заспанным голосом, – а что, чего-то случилось?

– Да, – промолвил старший товарищ, грубить стараясь пореже, – давай собирайся и – одна нога здесь, другая там! – дуй на «Петровку», где я тебя буду ждать и поведаю о более детальных инструкциях.

Через полтора часа все были на месте. Новобранец, как почему-то сложилось (в связи с чем и не вызвал особого удивления), явился последним. «Я живу за городской чертой, откуда непросто добраться», – объяснил он длительную задержку, хотя никто его и не спрашивал. Собравшись полным составом, следственно-оперативная группа загрузилась в дежурный «уазик»; она выдвинулась на осмотр рекомендованного объекта, способного внести разгадку в кровавую череду ужасных событий. По долгой дороге Киров, обстоятельно порасспросивший дежурного, носившего (как оказалось) простецкое имя Серёжа, понемногу вводил остальных сотрудников в общий курс дела: