– Так и будет…

Через час Вероника снова уснула. Мира по обыкновению залезла в интернет в поисках спасения своей дочери. Что она искала? Неизвестную вакцину или чародея, который если и не мог помочь, то хотя бы знал, где и как найти «то, не знаю что», волшебную палочку или живую воду на худой конец. Пока поиски не давали никаких результатов, что вгоняло в отчаяние, способное, казалось, довести в итоге до безумия.

Телефон завибрировал, высветив имя абонента. Вторая, третья, пятая… секунды уплывали, а решение никак не принималось. Но ведь звонит родной человек, которого просто невозможно проигнорировать… Во всяком случае, не сейчас, после двухдневного молчания со стороны этого родного человека… Мира ответила только в коридоре, в самый последний момент, и лишь для того, чтобы попытки дозвониться сегодня больше не повторялись.

– Алло.

– …Привет… – было сказано после паузы.

– Здравствуй.

И опять пауза. Наверное, из-за холода в голосе – не сдержалась, но корить себя Мира не собиралась, как и что-то ещё добавлять.

– …Ты спала?

– Нет.

– А Вероника как?

– Спит.

– А вообще… как?

– Улучшений нет.

– …Ясно.

Раздражённость прошла, а в место неё нахлынуло безразличие. Мира уже смирилась с позицией своего мужа и отца Вероники. Из-за вечной занятости на работе, чувствительности, от которой глава семейства постоянно сокращал число визитов и ещё от чего-то, во что вникать уже и не хотелось, но что заставило по-иному взглянуть на привычный мир, они стали реже друг друга видеть, разговаривать, выслушивать сумбурные мысли, не перебивая. Да и вообще они отдалились друг от друга… или это воображение подводит, или не было никогда этой пресловутой близости? В любом случае после всего, что случилось, стало понятно (впрочем, понятно было всегда), что статус замужней женщины не избавляет от одиночества, а душевными переживаниями делиться не с кем.

– Витя, ты что-то хотел, или просто так звонишь?

– Вообще-то, я внизу… Хотел тебя увидеть…

– Ладно, я спущусь, – подумав, ответила Мира, и закончила разговор.

В этот момент из дальней палаты тихо вышла Ольга Николаевна. Поникшая, она смотрела в сторону, ни на чём не задерживая взгляд. «Прячет слёзы» – подумала Мира, и поняла, по какому поводу эти слёзы. Догадаться было несложно. Потому что именно здесь, то, о чём не думаешь, не размышляешь, и даже не планируешь уделять этим мыслям ни секунды своего времени, становится таким пронзительно очевидным и понятным, что и не нужно выстраивать слова в длинные предложения. Не нужно ничего объяснять, доказывать… Только что врач с внушительным стажем работы в больнице для онко-больных детей закрыла глаза девятилетнему Андрею, проиграв битву за жизнь. Для неё это не впервые… Да и пора бы уяснить неписаное правило: нельзя пускать пациентов в своё сердце. Вот-вот… Именно так и надо. Подумаешь! Не стало одного из миллиардов, только и всего… Но потеря для некоторых невосполнимая…

Ольга Николаевна прошла мимо, едва качнув головой, а вслед за ней тишина – особенная, в которой медленно тонешь, словно так и должно быть.

– Нет, всё-таки нужно убедить мужа увести Женечку.

От голоса Альбины Мира вздрогнула. Она не слышала шагов за спиной, и тем более не ожидала, что в такой момент будет сказана именно эта фраза, совершенно неуместная. Но Альбина не смотрела на Миру, поэтому не прочла в её глазах возмущение.

– А говорят, лучшая больница в стране. Пока я здесь, это уже вторая смерть. Я всё больше переживаю за сына…

– …Не всех можно вылечить… Ведь всё зависит от…

– Разве этот мальчик…

– Андрей.

– …болел чем-то особенным? Лейкемия, как и у всех.