Музыка заиграла громче и в зал вошли молодожены. Лучащаяся счастьем Аленка и сдержанный, но при этом до тошноты слащавый Кролик. Как ему это удается?

Денис со всей серьезностью провел церемонию. Молодые обменялись кольцами и поцелуями. Из-за кулис появились официантки, Лиза и Галка. Они несли на подносах нарезанные фрукты, тарталетки и маленькие безейные пирожные. Следом вышел Кирилл. Он нес сразу два подноса с пластиковыми стаканчиками. Кролик с Дениской начали открывать и разливать шампанское.

Тем временем Вовка и Мишка в белых фартуках поверх рабочих комбинезонов сдернули покрывало со столика перед сценой. Оказалось, что это вовсе не столик, а мангал. Они попытались разжечь в нем огонь. Огонь разгораться не хотел, однако аппетитно запахло дымком. Но тут в зал вбежал режиссер Прохор в пожарной каске и потребовал прекратить нарушение правил пожарной безопасности. Он достал папку с инструкцией и стал собирать под ней подписи. Потом Прохор прошел к кафедре и принялся, перекрикивая музыку, зачитывать правила поведения при пожаре. Это продолжалось, пока Денис не поднес ему стаканчик. После чего, наконец, удалось спровадить «пожарного» за сцену.

Вовка с Мишкой вновь взялись за мангал. Кирилл ловко разносил напитки по рядам. Не желавшим шампанского, он предлагал минералку. В зале началось оживление. Некоторые даже вставали с мест, что бы подойти, поздравить молодых. Аленка сияла. Ее муж сидел с каменным лицом, впрочем, как и Кроликова теща. Кролик принимал поздравления с кривоватой ухмылкой. Люська, конечно, не смогла усидеть на месте и подбежала поздравить своего кумира. Наконец-то она смогла вручить ему букет. Кумир ответил на поздравление до неприличия сердечно. Его теща еще больше окаменела лицом. Потом всех незамужних женщин и девушек пригласили построиться перед сценой, что бы поймать букет невесты. Женщины и девушки, повеселевшие от шампанского и хорошей музыки, радостно откликнулись. Люська букет не поймала. Его перехватила какая-то девица баскетбольного роста.

Дальше по действию молодожены купили дом и наняли рабочих для его ремонта. Бригада состояла из Вовки с Мишкой, которых звали Вазген и Мустафа. Третьей в бригаде была Лизка. Она, как и Кирилл не стала перекрашиваться. Она переоделась. Где только она откопала такую фантастическую рванину? Еще и синяк под глазом намалевала. А прическа! Жуткого вида космы выбивались из-под ветхой косынки. Нелегко, да что там, практически невозможно было признать в этой опустившейся женщине кандидата технических наук. С занятого студентами «балкона» послышался удивленный присвист. Значит, все-таки узнали.

Периодически появлялся прораб. Прорабом был Денис, сменивший костюм-тройку на привычную спецовку. Он вел неравную борьбу с похмельем, косноязычными рабочими и Лизкой, изо всех сил пытавшейся его соблазнить.

У Лизки от сцены к сцене появлялась новые синяки. Вазген и Мустафа старались понять смысл новых слов, и смело употребляли их в повседневной речи. Что получалось у них не всегда удачно, точнее всегда не удачно. Молодые на этом фоне пытались насладиться медовым месяцем, что у них не очень-то получалось. Мешали добродушные, но слишком любопытные гастарбайтеры, и Лизка, которая постоянно вела с кем-то шумные разборки за сценой и пыталась затащить страдающего от похмелья Дениса на супружеское ложе в только что отремонтированной спальне.

Кролику все никак не удавалось исполнить супружеский долг. А Мона-Аленка смотрела на все сквозь розовые очки и его проблем не замечала. Зато она начала замечать незначительные на первый взгляд детали, знаки, которые поначалу ни о чем ей не говорили, но постепенно стали настораживать. То чековую книжку найдет на фамилию незнакомой женщины, то несоответствие в счетах заметит, то высказывания новоиспеченного супруга о планах на будущее ей странными покажутся. Девочка была не проста, сразу к своему Джонатану с расспросами не лезла, сама все обдумывала, анализировала. Да тут еще ей стала являться в виде привидения мать-покойница, пытаясь невразумительно о чем-то предупредить. Правда, добилась только того, что насмерть перепугала Вазгена и Мустафу. Те сбежали в поисках новой работы. Теперь они слонялись по залу и предлагали свои услуги зрителям. Прораб Денис тоже пару раз столкнулся с неупокоившейся Джонатановой тещей. После чего добровольно отбыл в психиатрическую лечебницу. Теперь Лизка пыталась соблазнить Джонатана. Тот не очень убедительно сопротивлялся и, как бы невзначай ощупывая выдающиеся Лизкины формы, делал туманные намеки на ближайшее будущее, когда его семейное и финансовое положение изменятся в лучшую сторону. Теща-привидение Джонатана не пугала, он только отмахивался от нее, как от назойливой мухи.