Кажется, выражение её лица почему-то показалось ему удовлетворительным – в его взгляд вернулась та живость, которой она не видела в нём ни вчера, ни сегодня.

– Я тебе не верю, – упрямо заявила она, разозлённая внутренним шёпотом, который настаивал на том, что он просто-напросто не хотел рассказывать про ссору с девушкой.

– Тогда у меня ноль баллов, – вызывающе сказал Макс, разведя руки, – Твоя очередь, – кинул он сестре, которая всё это время ошарашенно наблюдала за ними.

– Уф-ф… Вы там у себя в офисе поссорились, что ли?

При мысли о том, что они могли быть в ссоре («Ссора же предполагает близкие отношения, да?..»), Кира почувствовала, что начала краснеть. Самым поразительным было то, что она, кажется, ещё ни разу в жизни не краснела. Похоже, его эта фраза тоже немного выбила из равновесия. Они перекинулись быстрыми взглядами и невольно улыбнулись. Кажется, что-то, что вчера между ними сломалось, восстановилось и вернулось на прежнее место.

– А что мне у тебя спросить-то?.. – вслух задумалась Майя, – Пфуф. Где ты вчера был?

– В баре. В том же.

– Докажи.

– Не могу.

– Хм-м… Кира, он шёл вчера в ту сторону?

– Ага.

– Ладно, – вздохнула Майя, – Я сегодня щедрая. Посчитаем твоё подтверждение за доказательство. Полтора балла. Ты свободен. Отдавай, – она протянула руку за бутылкой, – Давайте, я вся внимание.

– Какая была самая крупная в твоей жизни ссора? – решилась спросить Кира: если окажется, что эта ссора происходила между членами семьи, она узнает про них чуть больше.

– Ого. Сейчас. Надо подумать.

– Что, были хуже? – тихо спросил Макс у сестры.

Кира заинтригованно перевела глаза с одного на другого.

– А. Точно. Не, похожие были, но не такие долгие. В общем, когда нам было лет… сколько нам было лет?

– Шестнадцать, кажется. Мне.

– Ага. Когда нам было тринадцать и шестнадцать… Ты, кстати, знаешь, что у нас разница чуть меньше трёх лет? Несколько месяцев в году между нами не три, а два года. Формально вообще два. Неважно. В общем чего-то мы были не в настроении и схлестнулись из-за какой-то мелочи. Чё-то накопилось у обоих видимо. Орали несколько часов кряду, – она вздохнула, – Даже швырялись чем-то. Столько друг другу наговорили, вспомнить противно, – Майя снова вздохнула, – Мы на самом деле ничего из этого не имели в виду. Я, по крайней мере.

– Я тоже, вообще-то… – вернул её брат, посмотрев на неё с разочарованным недовольством.

– Ого. И как: долго дулись друг на друга? – спросила Кира, опять подивившись тому, настолько легко они могли вспоминать совместные ссоры.

Если бы ей нужно было рассказать про давнюю большую ссору (тем более про такую, в которой многое было сказано сгоряча), находясь бок о бок с тем, с кем она тогда ссорилась – с мамой, к примеру – ей было бы настолько стыдно вспоминать об этом в её присутствии, что она вряд ли смогла бы произнести хоть слово.

– Не, не долго. Так ты веришь или нет?

– А как ты докажешь?

– Макс подтвердит! – воскликнула она; её брат пару раз кивнул.

– Ладно, верю. Пусть считается доказанным. Полтора балла.

– Ага, то есть ты сейчас соврёшь на любой мой вопрос, – недовольно сказал Макс сестре, – Странные правила. Если цель – просто освободиться, зачем вообще нужны баллы? Зачем нужен второй вопрос, если первый отвечен с доказательством? Какая мотивация зарабатывать больше всех очков?

– Придумай свою игру и критикуй, – слегка возмутилась Майя, – Спрашивай давай.

– Не знаю. Как зовут твоего парня? Если это всё тот же, конечно. Леонардо?

– Рафаэль. Я освободилась. Держи, – она кинула бутылку Кире, – Ты первый спросишь?

– Да, давай. А какая у тебя была самая крупная ссора?