– Я принесла нам всем воды, – сообщила она, – В такую погоду преступно выходить без воды.

– Ты наш спаситель… – простонала Майя, жалобно посмотрев на неё, – Мы-то как раз ни фига с собой не взяли. Сколько с нас?

Кира, всё ещё не садясь, достала из рюкзака три бутылки: одну она, как и рюкзак, бросила себе под ноги, остальные две взяла в руки.

– Отдам тебе за улыбку, – сказала она Майе, которая тут же настолько мило улыбнулась, что Кире захотелось потрепать её или за щёку, или за волосы.

– А что с меня? – спросил Макс.

– Отдай панаму.

– Ни за что, – ответил он, натянув её до носа, – Я умру без неё.

– Тогда держи в долг, – Кира с улыбкой протянула ему бутылку; наконец-то сев на траву и открыв свою воду, она прибавила, – Классный костюм. Прямо как на том фото.

– На каком фото? – удивилась Майя, – Которое я делала, что ли? Ты показывал?

– Угу.

– Ого, – просияла Майя, – Это, наверное, мой лучший снимок за последнее время. Пошлю его на конкурс с подписью «упырь на прогулке».

– Какой ещё конкурс? – возмутился её брат.

– Никакой, расслабься, шучу, – небрежно бросила она и, опрокинув бутылку, начала ненасытно заглатывать воду.

– А что там написано? – спросила Кира, показав на его футболку.

Кажется, надпись состояла из каких-то иероглифов, из-за чего она была уверена, что получит ответ «не знаю».

– А, это? – переспросил Макс, показав на надпись, – Это моё имя.

– Что?.. – удивлённо вернула Кира.

– Это его имя на ханг… корейскими буквами, – объяснила Майя, – Это я ему подарила.

Кира никогда не думала, что раздражение и умиление могли смешаться в единое чувство: умиление в данном случае было вполне ожидаемым, а раздражение пришло от ощущения того, что их семейное единение, кажется, никогда не перестанет её удивлять; ей хотелось кричать «Замолчите! Вы не можете быть ещё лучше! Если я услышу ещё один подобный факт, я серьёзно пойду к вашим родителям и попрошу меня удочерить».

– Ну что, идём? – сказала Майя, – Я посмотрела, билеты можно купить онлайн.

– Я никуда не выйду из тени, – заявил Макс; его сестра посмотрела на Киру взглядом, без слов передающим «скажешь, я была не права?».

– Но я хочу посмотреть! – горячо запротестовала Майя.

– Может, в другой раз? Или попозже. Давайте пока здесь посидим. Может, сыграем в эту игру? Как её там, с дурацким названием.

– Нормальное у неё название!

– Так реагируешь, будто сама её придумала, – заметил он и, не получив ответа и снова (порадовав Киру) стянув панаму с глаз, удивлённо спросил, – Ты её придумала?

– Да! Но раз тебе не нравится, не будем играть.

– Ну пожалуйста.

– А ты не хочешь поиграть в принцессу?

– Ну пожалуйста.

– Хорошо, – успокоилась Майя, – «Раб лампы», запомни. У меня как раз лампа свободна, – она приподняла пустую бутылку от воды, – С кого начнём? А, с другой стороны, какая разница. Давай с тебя, – она кинула бутылку брату, – Спрашивай, – сказала она Кире.

У неё забарабанило сердце. Почувствовав порыв «была – не была», она бегло спросила:

– Чем ты был вчера так расстроен?

Его глаза широко распахнулись от удивления, которое было настолько сильным, что казалось, будто к нему примешался испуг; Макс даже выпрямился, оторвав спину от ствола дерева.

– Но я же сказал, что я… – неуверенно начал он, но Кира его перебила.

– Это было не убедительно.

Он моментально взял себя в руки (конечно же; как всегда), снова лёг на ствол дерева и задумался. Пристально глядя ей в лицо, он ответил:

– Твоей реакцией на меня.

Этот внезапное признание настолько изумил Киру, что она даже не смогла скрыть захлестнувшее её смятение: неужели он настолько остро реагировал на её мнимую пренебрежительность, что у него даже портилось из-за этого настроение? Неужели его вчерашняя фраза о том, что у неё потухла улыбка, была горьким замечанием в воздух? Неужели он расстроился