Ведущая. А вы говорите им, что любите их?

Алиса. Нет. Можно покурить?

Во второй половине дня Кира, дождавшись нужного уровня утомления, пошла к торговому автомату, чтобы (как обычно) купить себе сок и сходить на небольшой перерыв. Придя в лифт-холл и подойдя к торговому автомату, она начала искать в нём сок (ему иногда меняли полку и слот) и вдруг увидела, как мимо прошёл Макс; заметив её, он тут же остановился. Её сердце неожиданно для неё самой ударилось о подбородок; пришлось его с усилием сглотнуть.

– Привет, – сказал он своей обычной интонацией; через его привычную расслабленную уверенность, однако, пробивалось какое-то непонятное смятение.

– Привет, – ответила она и попыталась сосредоточиться на покупке сока: у неё получалось плохо – она не соображала, куда нажимала и что делала; из пальцев испарился весь автоматизм, и голова не могла им помочь – все мысли были изгнаны неясно откуда взявшимся пульсирующим волнением.

Макс не уходил и ничего не говорил. Наступившая мучительная тишина привела Киру в такое замешательство, до какого её не смог бы довести ни один потенциальный диалог, и заставила её воспользоваться любимым приёмом, обычно помогавшим ей справляться с взволнованностью – изобразить небрежную уверенность.

– Ты мне соврал, кстати, – непринуждённо бросила она, посмотрев ему в глаза.

На мгновение на его лице отразился испуг, с которым он (как обычно) справился в пределах секунды.

– Про что?

– Про крышу, – ответила Кира, присев за двумя упаковками сока, которые ей наконец-то удалось купить: её сбитое сознание умудрилось не ошибиться с типом товара и заставило её пальцы напечатать именно то число, которое отвечало за выбранный сок; пальцы, однако же, ошиблись с количеством и вместо цифры «один» нажали «два»; она, взяв в расчёт спутанность своих мыслей, посчитала это необыкновенным успехом – если бы она напечатала «десять», то их разговор проходил бы под унизительный грохот упаковок сока, падающих на дно автомата.

– Про что именно? – недоумённо спросил Макс: он не мог соврать ей про наличие обустроенной крыши, так как водил её туда лично.

– Ты сказал, что она используется как курилка. Там, между прочим, есть прекрасные боковые зоны.

– Я хорошо помню, что сказал «в основном». В основном, как курилка, – начал улыбаться он.

Киру ошеломило то, что он не только хорошо помнил их второй диалог, но ещё и уверенно подчеркивал этот факт.

– По-моему там пятьдесят на пятьдесят. Половина – курилка, половина – зона отдыха. Наверное, восприятие зависит от того, что там в основном делать, – заметила она, сделав ироничный акцент на его формулировке.

– Ты так думаешь? – Макс шутливо подхватил её насмешливую интонацию.

– По-твоему, я сейчас чужие мысли озвучиваю?

– По-твоему, я в основном хожу туда дымом дышать?

– Ты у меня спрашиваешь? – удивилась она.

– Хочешь сходить? – внезапно предложил он.

– Подышать?

– Посидеть.

– Это не вопрос. Один-ноль.

Они, почти смеясь, не отрываясь смотрели друг на друга.

– А ты не против моей компании? – спросила она.

– А ты не против моей?

– Что нужно ответить?

– А ты не помнишь?

– Помню. «Я только за».

– Один-один, – сказал он и нажал на кнопку вызова лифта.

В лифте было много народу: не настолько много, чтобы начать протискиваться, но и не настолько мало, чтобы ни с кем не соприкасаться.

– Хочешь сок? Я купила два. Случайно.

– Случайно? – переспросил Макс, скептически подняв бровь.

– Так ты хочешь? – нетерпеливо повторила она.

– А какой выбор?

– Яблочный или яблочный. Только не говори «два-один», я всё-таки сок предлагаю.