– Короче ты ушёл от ответа, – скептически констатировала Кира.

– А если это правда?

– Доказательство? – лукаво прищурилась она.

– Как я это докажу? – с лёгким негодованием спросил он.

– Ну, нет – так нет. Я думаю, мне уже пора идти. Наши перерывы, по-моему, стали слишком заметными. Не хочу задерживаться.

Она хотела спросить, встретятся ли они завтра, но побоялась быть слишком навязчивой и слишком считываемой – кажется, она выглядела недвусмысленно счастливой. На самом деле она хотела уйти, потому что боялась не справиться с порывом удовлетворить постоянно ноющее желание прикоснуться к нему – к примеру, дотронуться до ладони, плеча или волос. Сказав про то, что им пора было расходиться, она тут же подумала, что у неё могло получиться обнять его, замаскировав это под прощальный жест; она быстро передумала: это смотрелось бы, как переход установленных между ними границ. Прощания, следовательно, должны были быть предельно короткими.

– Мы встретимся завтра? – спросил Макс, задав ей вопрос, от которого она сама отказалась секунду назад.

– Случайно? – уточнила она, улыбнувшись, – Я не смогу случайно дойти до тебя. Я не хожу в твою сторону. Я даже не знаю, где ты сидишь.

– Далеко.

– Давай лучше ты до меня дойдёшь. Всё, я пойду, – подытожила она, сделала пару шагов назад, развернулась и быстро ушла.

Сегодняшний перерыв на ланч, как и все рабочие ланчи этой и предыдущей недель, она провела вместе с Тиной; в последние дни они выбирали кафе внутри здания (их было несколько), чтобы не выходить из кондиционируемого царства.

– Слушай, – немного неуверенно заговорила Тина спустя пару минут после начала еды, – Как я уже говорила, это не моё дело, но вы точно не встречаетесь?

– Точно, – веско ответила Кира.

– Понятно, – кивнула Тина, – Ладно, извини. Не моё дело, – она приподняла руки ладонями к собеседнице, – Сейчас столько разных типов отношений, что… – добавила она и выжидающе посмотрела на Киру; убедившись, что та решительно отказывалась продолжать, Тина оставила эту тему, – Кстати, насчёт отношений. Помнишь сеструню мою?

– Блин, конечно. Я же только вчера про неё спрашивала. Нина.

– Ну да, точно. Вчера у неё истерика была.

– Да? – удивилась Кира, – Из-за чего?

– Стенала, что любовная жизнь не складывается. Вещами швырялась…

– У неё… – осторожно начала спрашивать Кира, – проблемы с кем-то?

– Ни с кем, – покачала головой Тина, – Вот именно, что ни с кем. Это её и беспокоит, как я поняла. Боится, что ей уже слишком много лет.

– И… – снова начала спрашивать Кира: не менее осторожно, чем в прошлый раз, – чем всё кончилось?

– Я пыталась успокоить её: говорила, что, если захотеть, можно найти пути познакомиться. Приложения те же… Но ей не нужны были советы, по-моему. Ей просто хотелось выплеснуться.

Кира не знала, что на это ответить; Тина, судя по всему, и не ждала ответа. Спустя пару минут они переключились на другие темы и провели остаток ланча за лёгкими освежающими разговорами.

В эту ночь Кира впервые обрадовалась жаре – точнее, её замечательному свойству парализовывать сознание. Иногда в её голове мучительно продирала глаза мысль о том, что нужно было признаться в любви – прямо сейчас; точнее, первым делом утром; она тянулась к поверхности и, как раненый солдат на поле боя, пыталась со стоном выползти из-под груды других навалившихся на неё обескровленных и обездвиженных жарой мыслей. Приход в офис опасно переставил всё местами: мысль ожила и прибежала в первые ряды сознания; Кира начала часто поворачивать голову в сторону прохода между офисами: вдруг Макс появится? Спустя пару часов после начала дня он всё же появился; он как будто бы шёл напрямую к лифтам, но, поравнявшись с параллелью её стола, остановился и посмотрел в её сторону: такого приглашения было достаточно – она тут же встала с места и подошла к нему.