– Но почему, – спросил доктор Фейсал, – человек готов смотреть смерти в лицо, если верит, что за ней не будет ничего, кроме вечного забвения? Можно мне еще один молочный коктейль?

– Нет, – решительно заявил Биляль, – больше никаких молочных коктейлей. Нам пора идти, мы уже и так выбились из графика, мне предстоит много миль вести машину, да и денег у нас осталось в обрез.

– Если вы позволите мне объяснить… – не унимался Халид.

Его лицо стало серьезным. Профессор постарался изобразить достоинство прилежного студента, который постиг истину и теперь стремится ее распространить. Он подался вперед, скромный и набожный, под пристальным взглядом пластмассового клоуна с красным носом, изучающего его как своего собеседника.

– Хотя все эти люди вокруг нас внешне кажутся такими милыми, – продолжал Халид, – в действительности это исчадия ада. Не в своем повседневном поведении, которое, как вы видите, пристойное, полное семейной любви. Речь идет об экономических последствиях тех ресурсов, которые им требуются, чтобы жить в таком незаметном комфорте. Эти люди понятия не имеют, какие преступления совершаются во имя этой чудовищной подушки уюта, и если попытаться объяснить им все с точки зрения логики, они ничего не поймут. Им это покажется обманом, кошмарным сном. Увидев отстойник лагерей беженцев, не знающих ничего, кроме нищеты и голода, они скажут: «О, как же все это печально» – и, быть может, даже дадут доллар-другой на какую-нибудь благотворительность, после чего будут целый день вспоминать, какие же они хорошие. Однако на самом деле они, в своем пристрастии к кокону удовольствий, хотят проехать квартал и купить молочный коктейль, тот самый, о котором вы так жадно мечтаете, доктор Фейсал. Они ответственны за войну против нашего народа, за наши страдания, нашу боль. И их вина ничуть не меньше, чем вина израильских парашютистов, убийц, управляющих вертолетами, и индусов, строящих ракеты…

– Все это очень сложно, – прервал его доктор Фейзал. – Биляль, пожалуйста, умоляю, еще один молочный коктейль!

Шоссе 541,

на выезде из Джексона,

штат Южная Каролина,

01.17

Свэггер ехал в кромешной темноте, оставив позади пригороды. Он находился в какой-то сельской местности, вдалеке от основных магистралей, на ленте асфальта, которая время от времени натыкалась на дорожные знаки, требующие остановки, но была свободна от светофоров.

Он вернулся в свой номер неудовлетворенным. День потрачен впустую. Ничего, кроме банальностей по странному делу Рея Круса и его угрозы убить новую надежду афганской политики Ибрагима Зарси, в прошлом известного как Палач.

Включив переносной компьютер, Боб отправил Нику Мемфису в штаб-квартиру ФБР сообщение по электронной почте, в котором более или менее подводились итоги дня. Пришел ответ, и в нем говорилось только, что никаких достоверных данных о нынешнем местонахождении Круса до сих пор нет. От следственных бригад, проверяющих базы морской пехоты и другие места, где он мог залечь на дно, пока что не поступило никакой новой информации. Однако появились новые данные о прошлом Круса, и фотокопии этих материалов направлены Свэггеру через федеральную почтовую службу.

Боб позвонил дежурному администратору, нужный пакет был найден, и он спустился за ним. Пробежал взглядом отчеты агентов, встречавшихся с бывшими соратниками Круса, которые в настоящее время проходили службу на базах морской пехоты, разбросанных по всей стране. Негусто.

Все они подтверждали то же самое, что сегодня Бобу сказали во 2-м разведывательном батальоне. Вроде бы ничего заслуживающего внимания. И все же был один любопытный момент.