Но причину он знал и сам – «Пасгедас» был новейшим кораблем, с самой мощной и современной радиоэлектроникой, которой кроме него мог похвастаться разве что такой же новый «Пиккерено». Именно поэтому и отправили его, а не «Тесит» или «Саттас»… Хотя лучше бы их, думал Мейлиш, в который раз за утро проклиная жару и невыносимое, затянувшееся ожидание.

– Геирсей Мейлиш, глайнес Илмеги прибыл! – прозвучал от дверей сильный, властный голос. Мейлиш обернулся.

Вошедший был невысок и коренаст, серые глаза смотрят со спокойствием и выражают сосредоточенность и внимание. На голове ежик каштановых волос рассекался коротким шрамом. Где и как Илмеги получил его, не знал никто – командир крыла почти ничего не говорил о своем прошлом. Всё, что знал о нем Мейлиш, сводилось к лаконичным строкам досье. Из них можно было понять, что Илмеги уже в зрелом возрасте и переживает расцвет сил. Что он воевал много и толк в своем деле знает. И более того – переводом своего крыла на «Пасгедас» недоволен, но недовольство вслух не выражает. Документы описывали его как человека требовательного, настойчивого, прямолинейного. Послужной список полон благодарностей за успешно выполненные задания и замечаний за возражения старшим. Внимателен, опытен, своенравен, но исполнителен…

«И смертельно опасен», – добавил про себя Мейлиш, глядя на истертую рукоять пистолета на поясе глайнеса. Насколько знал командир крейсера, Илмеги никогда не расставался с оружием.

– Глайнес, в каком состоянии сейчас звено перехватчиков? – спросил Мейлиш.

– Готовы к вылету в любой момент, геирсей, – сказал Илмеги тем тоном, каким говорят о том, что само собой разумеется.

– Хорошо… Глайнес, мы с вами недавно вместе, скажите: смогут ваши люди провести разведку с вылетом за пределы Договорной Зоны, но так, чтобы никто этого не заметил? – спросил Мейлиш.

Илмеги призадумался. И было отчего, ведь никогда, ни при каких обстоятельствах, кроме прямой агрессии, Селлестийцы не могли нарушать восточную границу договорной зоны. Мейлиш же собирался сейчас сделать именно это. Узнай об этом СБС, и Мейлиша ожидают вызовы, допросы, расследования – и даже возможно, что и снятие с должности командира крейсера. Таким вопросом Мейлиш напрямую дал понять, что, несмотря на недолгую совместную службу, он доверяет Илмеги безоговорочно. И вопрос этот задал неспроста. По сути, он предлагал Илмеги и его людям участвовать в нарушении буквы международного права.

Глаза геирсея смотрели прямо, напряженно – глайнес, заглянув в них, увидел именно то, чего и ожидал увидеть.

– Всю ответственность я беру на себя, – вслух сказал Мейлиш, словно угадав мысли Илмеги, – Но мне важно знать возможности наших пилотов. Итак, смогут?

– Смогут, – уверенно сказал Илмеги. – Только вести звено я доверил бы не командиру звена сиргуд Иссиро, а командиру тяжелых истребителей сиргуд Уэйтонес. Она опытнее и лучше справляется с управлением на малых и сверхмалых высотах. Только так мы сможем пройти незамеченными. Пилоты Мареш и Иттерено пройдут, если вести их будет Уэйтонес.

– Что ж, если вы, глайнес, так считаете, то я просто не могу вам возразить. Делайте, как считаете нужным. Вылет сразу, как будете готовы. Задача – разведка. Осмотрите остров Ситай и прилегающие к нему проливы. Мне нужно знать, есть ли угроза крейсеру со стороны архипелага, – решился Мейлиш, а про себя задался причинами такого странного условия – заменить командира звена. Память услужливо подсказала – да ведь Илмеги с Уэйтонес вместе служили на «Саттасе» до перевода сюда. Ей он доверяет, её он знает. Что ж, раз командир двенадцатого крыла так считает, то – пусть.