– Так, а чего ж полезли тогда? – спросил Дементьев, тоже принявшись рыть сырую, неподатливую землю.

– Лет двадцать назад статус договорной зоны был неприкасаем для обеих сторон. Потом начались нарушения. Не знаю, кто начал первым, но суть в том, что договорная зона стала местом небезопасным. Жингконские пираты начали использовать зону для вылазок, мы, естественно, таким вылазкам стали мешать. С тех пор зона хоть официально и нейтральна, но и мы, и они этот нейтралитет втихую нарушаем. Каждый хочет контролировать зону, идёт затянувшаяся борьба, своеобразная игра политиков и высших командиров. А мы в этой игре всего лишь мелочь, которой можно пожертвовать ради более крупного выигрыша в перспективе… Жизни моих парней кто-то оценил очень дёшево – ведь с самого начала было ясно, что разведка на территории противника это вещь рискованная…

– Так почему бы не переписать договор о статусе зоны?

– Не с кем его переписывать. Когда Договор подписывали, было в Жингконе законное централизованное правительство. Двадцать пять лет назад сразу три крупных острова заявили о своей независимости, началась гражданская война, правительство было свергнуто. Но нового вместо него не появилось – острова теперь как бы каждый сам по себе, на каждом острове сидит свой князёк, власть которого ничем не ограничена. Большинство и понятия не имеет о договорах и дипломатии, творят что хотят, уверенные, что никто и не узнает о его делишках. И действительно, попробуй, пойми, с которого из островов взлетел тот или иной пиратский корабль. Вот они и чувствуют безнаказанность… Правда, последнее время у них вроде как образуется военный союз, следствие которого – вот эта вот база…

Кигас выпрямился и с тоской глянул вдаль, на горизонт, за которым находилась Селлестия. Он не знал о том, что рядом, невидимый отсюда, в воздухе висит неподвижный крейсер его соотечественников.

– Ну и духота, – проворчал Мейлиш, расстегивая воротник – стойку голубой форменной рубашки, на которой красовались знаки различия для звания «геирсей». Окна в рубке авианесущего крейсера были открыты, сквозняк спокойно гулял из угла в угол, но прохлады не приносил. Ветер, теплый и влажный, дул с севера, принося горячий воздух с экватора. Лето разгоралось вовсю, скоро станет ещё жарче. Сейчас пока хотя бы изредка, но забегали ещё холодные потоки с юга, принося прохладу и свежесть с полярной шапки. Но скоро должны были начаться штили, и тогда погода установится. В небе плыли тяжелые дождевые облака, волны внизу налились свинцом. К духоте прибавлялась сырость – над морем парило, не иначе – к грозе.

Геирсей Мейлиш, командир крейсера, был молод для своей должности. Мало того, не хватало опыта. Как ни крути, а всю жизнь он провел не здесь, в архипелаге, а на севере, в Ветреном Море, где частенько шалили пираты, где можно было гонять контрабандистов и браконьеров. Несмотря на то, что Ветреное Море находилось ближе к экватору, там было не в пример прохладнее. Там постоянно дули ветра, за что оно и получило своё название. Здесь, в Договорной Зоне архипелага Жингкон, было скучно. Только патрулирование и ничего больше. Только и оставалось, что радоваться наползающим тучам – дождь хоть немного, но принесет свежесть в пахнущий солью воздух. Мейлиш никогда бы не подумал, что будет рад дождю. Дожди он не любил. Но сейчас это представлялось единственным спасением: ему, уроженцу западной Селлестии, было тяжело здесь. Мейлиш привык к континентальному климату, а тут – почти тропики.

Комфортно в такую погоду чувствовали себя только, пожалуй, островитяне – коренные жители архипелага, что родились и выросли в этом климате. Про себя Мейлиш тихо проклинал и архипелаг, который никак не мог угомониться, и штабных умников, решивших, что отправить следует именно его, Мейлиша, корабль.