«Я дарую им свободу воли».

И ещё одна запись, сделанная сегодня: «Том вышел из корабля и стал моего роста».

– Я не понимаю… – сказал Том.

– Ещё бы ты понимал! – воскликнула Лура. – Ваши войны, страдания, жестокость – это плоды вашего выбора. Атум здесь не при чём.

– Я дал вам право создать свой мир, – сказал Атум, и голос его был глухим и печальным. – Я хотел гармонии и красоты, хотел эволюции и роста для каждого из вас. Но вы не смогли.

Том молчал.

– Ваш мир уже не спасти, – продолжил Атум. – Взгляни на них. Они погрязли в глупости и жестокости. Скоро они сами себя уничтожат. Мне жаль.

– Нет, – Том покачал головой. – Должен быть другой выход.

– Я хочу спасти тебя, – Атум встал. – Ты можешь остаться здесь, в моём мире.

Они смотрели друг на друга. Серые глаза Тома против жёлтых глаз Атума. Том первый отвёл взгляд.

– А что будет с ними? – Том обернулся, он увидел, как люди в его мире убегали и прятались, укрывали детей своими телами, а стеклянное крошево продолжало падать. – Ты сотрёшь их, будто неудавшийся рисунок? Вот так просто?!

– Не просто, – отрезал Атум. – Но мне придётся.

– Я не останусь, – ответил Том, качая головой. – Я не позволю тебе разрушить мой мир так, будто он ничего не значит. Я буду бороться за него, – с каждым словом он говорил всё громче и громче. – Да, мы, люди, глупые и невежественные, но мы умеем учиться на ошибках. Мы станем лучше, вот увидишь! Только дай нам шанс. А не выйдет, так мы сами себя уничтожим. И это тоже будет наш выбор.

Атум медленно кивнул.

– Хорошо, будь по-твоему, – он взял в руки перо и раскрыл книгу. – Я уберу все знания человечества о космосе, вам ещё рано покидать свой мир. Но ты будешь помнить всё. Это мой тебе дар и твоё бремя. Прощай, Том.

Размашистым почерком Атум сделал запись в книге.

Едва чернила высохли, Том растворился в воздухе, а осколки сложились в цельную блестящую сферу.

Атум захлопнул книгу и ощупал сломанный нос.

– Ты же не собирался стирать их мир, верно? – спросила Лура.

– Верно, – Атум улыбнулся. – Я бы не смог.

Кончиками пальцев Атум дотронулся до гладкого стекла. Мир внутри погрузился в сон. Наутро жители забудут об ужасах этой ночи. Все, кроме одного.

– Теперь они сами по себе, – сказал Атум. – Я могу только верить в них. Когда-нибудь они поймут, что невмешательство в их выбор – это высший акт любви.

Целый звёздный месяц прошёл, за который Атум не написал ни строчки.

Он пил кофе, гулял с друзьями демиургами по кольцам Сатурна, проводил время с Лурой. Мир за стеклом жил своей жизнью, но Атум почти не чувствовал тревоги за его будущее.

И вот однажды утром…

– Они готовы, Атум, – в комнату зашли Старейшины, семь существ высшего порядка. Они обступили сферу и одобрительно закивали. – Ты проделал огромную работу!

Тут же по щелчку Атум и Лура переместились в свободное пространство среди звёзд. Сфера с миром внутри оказалась у Атума в руках. Он осторожно разрезал стекло пополам, и его мир, лишённый защитной оболочки, стал расти, пока не достиг размеров Марса, а после – занял определённое для него место. В звёздной системе Омикрон Эридана, меж звёзд Беид и Кеид, появилась планета. Из космоса были видны очертания материков, океанов и гор.

– Здесь красиво, – сказала Лура. – Старейшины нашли отличное место!

– Как мы её назовём? – спросил Атум.

Лура задумалась.

– Луатум, – ответила она. – В честь демиурга Атума и его музы. Если ты не против, конечно.

– Мне нравится.

Некоторое время они разглядывали своё детище. Дитя подросло и окрепло, настало время ему войти во взрослый мир.

Уже сто лет по луатумскому летоисчислению планета развивалась и процветала, её жители стояли на пороге космических открытий.