Но начальство приказало и наказало: «В дом не лезть», – надо просто рыть землю и всё.

Через час произошла смена, на диван рухнул уже Самсон и сразу захрапел. Александр Величко, как и подобает старшему группы, не всегда, конечно, берёг приданные ему силы и по очереди отпускал товарищей к семьям. Сам же никогда не покидал место операций, только по гигиеническим нуждам. Почему? Ответ прост – нет семьи. А товарищи за это хорошо и сытно кормили всякими домашними вкусностями своего временного командира.

«Опа, есть клиент, – остатки сна резко слетели с зевающего лица.

Клиент со стулом на голове, так удобнее, спокойным прогулочным шагом направлялся в сторону своего подъезда. Еще десять секунд и уйдет ведь. Пока туда-сюда, домофоны всякие. Конечно, опер отожмёт и дверь, если надо. Сил хватит, дал Бог. Если ты, дорогой читатель, не знаешь, то любой магнитный замок легко отжимается подготовленным человеком, и автор самолично знаком с данным фактом.

Величко решил, и не без оснований, что завершит операцию самостоятельно, затем рявкнул Самсону: «Подъем! Прикрываешь!», – и выскочил из тазика. Через несколько секунд опытный охотник обходил свою жертву со стороны направления движения путника к намеченной цели.

Алексей сначала не обратил внимания на мелькнувшую рядом фигуру. Зачем отвлекаться? Обладая великолепным слухом, дарованным с детства, он что-то напевал и никуда не торопился. Когда ситуация стала критической, и выразилось это в тянущихся к путешественнику огромных граблях, последовал столь же критический ответ. Величко поймал воздух. Боевой офицер, который никогда не промахивался и ничего в жизни не боялся, схватил пустоту. Алексей стоял в паре метров от него и спокойно смотрел в глаза. Счастливый такой. Пока опустим детали вышеописанного происшествия, замнем для ясности. Может, нам просто показалось, и Величко ещё не проснулся? Это не имеет значения.

Самсонов, стоя рядом с машиной, непонимающими сонными глазами наблюдал, как ошарашенный Величко, о чём-то разговаривал с клиентом, потом пара вместе направилась к стоящей неподалеку, оживлённой к тому времени, дребезжащей повозке. Клиент ничего не говорил, не сопротивлялся, а спокойно сел назад, для начала запихнув в салон свою ношу, затем захлопнул дверь.

– Что ты видел? – пробубнил неожиданно нервным голосом Величко.

– Ничего, а что я должен был увидеть?

– Мало ли, я просто.

– А ты сам чего? – тоже бубнил ещё сонный Самсон.

– Да хрен его знает, всё как в тумане. Не выспался, скоро четверо суток, как торчим.

– Что делаем, Саш?

Величко находился в раздумьях, пытаясь собрать в кучу последние события. Спустя полминуты, очнувшись, уже более уверенным тоном оперативник подытожил:

– Клиент у нас, задание выполнено, остальное детали.

– Как скажешь, – согласился Самсон, затем предложил: – Давай я поведу.

– Да-да, – задумчиво произнёс Величко. – Чертовщина какая-то.

– А он не убежит по дороге? Может, пристегнём?

– Не убежит! – заявил задумчивый капитан, и добавил: – Что вообще здесь происходит? Ни… не понимаю.

Самсонов ничего не стал комментировать, посадил снова вдруг остолбеневшего командира группы на переднее сиденье и закрыл за ним дверь: «Перегрелся, наверное».

Тазик, с синим мерцающим ведёрком на крыше, стремительно летел домой, распугивая противным спецсигналом, попадающиеся ему на пути, дорогие тачки и людей на пешеходных переходах. Величко всю дорогу с кем-то разговаривал, но ничего полезного из диалога задержанный так и не услышал. Разум анализировал ситуацию, проверяя многочисленные базы данных за недавний период: «Может, я что-то упустил? Брать меня не за что. Полицейский ничего конкретного не знает, кроме приказов и фамилий с именами. Данные добавлены в базу. Здесь знакомых нет, и не было никогда. Выхожу крайне редко. События чистые. Кому я помешал? Наверное, из прошлого. Прошедшее слишком большое поле для анализа, энергию надо беречь. И так пошли незапланированные затраты. Скоро всё выяснится», – функции анализа отключились.