Роберто выбрался на поверхность и взобрался на транспортную платформу. Встав у руля, он заметил, что продолжает держать в руках горелку, словно оружие. Он ослабил хватку и посмотрел вверх на яркую звёздочку своего корабля. Что он должен встретить, чтобы решиться убить «Харон» и, судя по всему, себя?

Он решил объехать все стоявшие рядом корабли, прежде чем входить в «Вечность». Причина? Он хотел понять, почему они замолчали. Ни один из них не имел видимых повреждений и явно прибыл сюда самостоятельно, а вот улететь обратно уже не смог. Хотелось узнать почему. Вдобавок Роберто грела надежда, что нужный ему груз уже найден и хранится на борту корабля одного из его предшественников.

«Сайя», «Сиберд» и «Мару» – все три утонули во льду наполовину, и на поверхности были видны только конусы носовых обтекателей. «Мару» и «Сайя» оказались мертвы, как и «Октавиус». Разбитая приборная панель, запрещающая включать реактор табличка и следы демонтажа в стойках оборудования. Версия о нищебродах-космолётчиках, отдавших всё за прибытие сюда, казалась всё менее состоятельной.

Окончательно она разбилась об исправный шлюз «Сиберта». Проплавив туннель до люка, Дисфарси уже привычным движением ударил по пластине, скрывающей аварийный рычаг. Однако в этот раз корабль не смолчал, а высветил прямо перед оторопевшим Роберто голографический прямоугольник глубокого фиолетового цвета.

От неожиданности он выстрелил из горелки в возникшую голограмму, и комок плазмы пробил в ледовом покрове небольшую лунку. Присмотревшись, он с трудом различил синюю надпись: «Закрой за собой люк». Разница в цвете фона и букв была настолько незначительной, что Роберто не сразу смог прочитать эти несколько слов.

Он потянул за рычаг, и люк распахнулся. Внутренняя дверь шлюза была заперта, а на полу лежала искорёженная груда металла, очень похожая на робота, конструкцию которого определить было невозможно. Неосознанно Роберто выставил горелку вперёд, направив в сторону второй двери шлюза. Корабль больше никак не проявлял себя, внутренняя дверь оставалась заперта, а радиоэфир – пуст.

– Видимо, он не закрыл за собой дверь, – вслух произнёс Роберто. – «Харон», проверка связи. Доложить о состоянии систем.

– Системы работают штатно. Перегрузки в пределах допустимого, – донёсся механический голос «Харона».

– Перегрузки у него, – проворчал Дисфарси и вошёл в шлюз.

Он аккуратно закрыл за собой люк, не желая повторить судьбу погибшего механизма. Оказалось, что внутри не совсем темно: сквозь покрывающую стены изморозь лился синий свет. Он без труда нашёл рычаг, открывающий внутреннюю дверь, и потянул его. С лёгким щелчком люк приоткрылся, и Роберто заглянул внутрь, держа перед собой горелку. Коридор был пуст.

Здесь также блестел иней на стенах, но слой его был тоньше. На полу коридора проходила тёмная полоса, в которой проступали следы ботинок. Оборудование сохранилось, а сам корабль не выглядел таким же разорённым, как предыдущие. Однако он тоже был мёртв. Датчики скафандра сообщали, что во внутренней атмосфере нет кислорода, температура внутри существенно ниже точки замерзания воды, а автоматика ведёт себя словно после тяжёлой болезни – вяло и равнодушно.

Он медленно шёл по коридору в сторону рубки. Идти скрытно в скафандре было невозможно, поэтому Роберто громыхал магнитными подошвами, не скрываясь. Если кто-то ждал его в засаде, он мог не выдержать такой наглой жертвы и напасть раньше, чем планировал.

Прямой участок коридора закончился, и теперь начинался плавный поворот, огибавший рубку и выходивший к осевой транспортной шахте. Датчики продолжали сообщать о холоде и непригодной для дыхания атмосфере. В ней оказалось много сероводорода, неприятный аромат которого Роберто не ощущал только благодаря скафандру.