– А… слышал. Ясно. На самом деле я до сего момента не верил во всё это. На войне ты не был склонен к опрометчивым поступкам.

– Я изменился.

– Вижу. Рен.. ри… Кто придумал тебе такое имя?

– Не придумал. Оно моё.

– А… То есть, есть такой человек? Был? Ясно. Ладно. Насчёт Зиги, ты прав. Я в Рейне недавно, но кое-что уже услышал… Надеюсь, всё, что я расскажу, останется между нами?

– Не всё.

– Хорошо. Надеюсь, без имён?

– Клянусь.

– Не разбрасывайся так клятвами! Так вот, услышал я следующее: этот Зиги вложил свои деньги в экспедицию компании «Нортинг». Успел получить неплохие проценты за два каравана. По векселю.

– Значит, это прибыльное дело?

– Подожди. Компания «Нортинг» ещё год назад считалась очень надёжной, и многие владельцы судов, среди которых есть и капитаны, заключили с ней договор. Только вот за последние три месяца «Нортинг» не выплатила по векселям больше половины своих вкладчиков, вместе с тем убеждая их, что это временные трудности. Чуешь, чем пахнет? Нет? Эх ты, а ещё бухгалтером прикидываешься. Это пахнет банкротством. Я тебе ещё зацепку подкину: если этот Зиги получил все выплаты вовремя, значит, он в курсе некоторых деталей. Что в свою очередь ведёт к…

– Постой, но вводить в курс дела этого идиота означает поставить на край любое дело! Не сходится, Ульгик.

– Ну так и я не следак. Это ты у нас умный малый, а я так, на подхвате.

– Но если он… Всё равно не сходится… Налей ещё.

Дзынь-дзынь. Буль-буль.

– Скажи, Рене, а почему ты не остался в армии?

– Нашёл, когда спрашивать.

– Не, я серьёзно. Ты там был на своём месте. До сих пор помню этот безумный поход через перевал. Мы потеряли только неуклюжего Гарри. Но так он и на земле всегда себя чувствовал неустойчиво.

– Между прочим, Ульгик, это ты спас от падения одного нерасторопного майора. Иначе было бы два.

– А ты мне отдал половину своего пайка, после того как моя лошадь упала в ущелье.

– А ты… ладно, наливай уже.

Дзынь-дзынь. Буль-буль.

– А ты женился?

– Куда мне! Капитан ― не самая лучшая партия. Особенно тот, кого прозвали Мясником Ульгиком.

– Ты защитил пролив.

– Защитил. А толку-то? Теперь каждая собака нос воротит. Впрочем, есть одна… дама. Только тссс… Я тебе не говорил. Прекрасна, как Магдалина, и умна, как Дино. Правда, замуж не пойдёт ― предлагал.

– А ты пробовал ухаживать?

– Пробовал, как же! И вполне успешно, если понимаешь, о чём я. А ты не присмотрел себе красотку в Рейне?

– Не до этого.

– А да, точно. В таком деле женщины – обуза.

Дзынь-дзынь. Буль-буль.

– Вот что скажу тебе, Рене. Если Трое будут благосклонны, то нынешним летом женюсь. Слово даю!

– Не разбрасывайся словами!

– Нет, женюсь!

– Ну как хочешь. Я вот как-то… Ай, ладно.

Дзынь-дзынь. Буль-буль.

– Ты мне друг, Рене?

– Рене тебе друг.

– И я тебе! Вот всё, что надо! Какая бы помощь не понадобилась. Ты же мне жизнь спас!

– Ты мне тоже.

Дзынь-дзынь. Буль-буль.

– Знаешь, Ульгик, а вот женщины ― это такая загадка. Смотришь и понять не можешь: то ли она злится, то ли затевает что. Спрашиваешь, а она вся такая холодная, как кусок льда. Поди догадайся.

– Да ты же эмпат!

– Да какое там… Сломан. Кое-что чувствую. Понять могу. Даже кое-как щит слепить получится, но чтобы проникнуть и повлиять… Самое паршивое не это. Я постоянно ловлю чужие эмоции, и они словно мои собственные. Вот, приходится амулет носить.

– Снимай.

– Да ты с ума сошёл! Я не могу без него!

– Снимай, говорю! Вот. И не морщись. Возьми себя в руки. И пошли к твоей этой ледышке.

– Сдурел ты, капитан! Какой ледышке?

– Такой. Я тебя не знаю, что ли?

– Да я не знаю, где она живёт.

Дзынь-дзынь. Буль-буль.