«Афелий» оказался очень старым кораблём, и поддержание его систем в состоянии, близком к идеальному, было критически важной задачей. От аккадского крейсера зависели жизни восьмиста членов экипажа и почти тысячи пассажиров. И Ретт, судя по оценке Лайт, прекрасно справлялся со своими обязанностями.

Работа с «синтетикой» ему нравилась. Андроид приступал к решению своих задач с энтузиазмом. Подключаясь к сети корабля, Ретт ощущал себя свободным: в виртуальном пространстве он не был скован физическим телом, превращаясь в чистую мысль. Он становился частью корабля, видел, как течёт энергия в кабелях питания от двигателей к другим механизмам. Энергетические цепи представлялись ему как светящиеся узлы, а сам Ретт парил среди них, отыскивая и исправляя те, что рождали неверные куски кода, искажая правильные команды.

Чтобы лучше ориентироваться, он мог визуализировать общую «синтетику» «Афелия», и тогда корабль представал перед ним в своём обычном образе, разве что стен коснуться было нельзя. Порой в виртуальном пространстве он встречал других техников, чаще всего Лайт: её сознание носилось по сети подобно синему светлячку. Однажды они отправились на обед вместе, и по дороге в столовую Ретт поделился с ней своими ощущениями. В ответ девушка улыбнулась:

– И это только «синтетика» корабля! А представь, что речь идёт о сети Экстремума! Узлы, здания, корпорации и организации!

Представить было несложно: терабайты информации, миллиарды пользователей, бесконечное виртуальное пространство! Сколько идей и возможностей! Ретт выразил эту мысль, она захватила его. Лайт же отнеслась к ней без должного энтузиазма, однако в целом андроида поддержала.

Техник вообще в последнее время относилась к нему куда дружелюбнее, чем при первой встрече. Их беседы всё чаще из чисто рабочего переходили в личное русло. Девушка много рассказывала о жизни на «Афелии». Выяснилось, что она с командой Вергилия летает уже пятый год. Ретт оказался прав, посчитав, что Лайт могла быть аристократкой: из-за несчастного случая ей пришлось вживить киберимплантаты, и после этого обратный путь в общество настоящих людей для девушки был закрыт.

Вергилий, спасший её от смерти, предложил Лайт примкнуть к нему, и она согласилась. По её словам, она редко покидала борт «Афелия», предпочитая не появляться на мерзких улицах Экстремума.

Ретт слушал рассказы Лайт с большим интересом в силу того, что о себе не помнил ничего: ему было интересно, как живут другие. Девушке он искренне симпатизировал, ведь за крутым нравом пряталась весёлая и чувствительная душа. На «Афелии» по-другому было нельзя: чуть дашь слабину – и дисциплина полетит к чертям. Так любила говорить сама девушка. Они много времени проводили вместе, Лайт учила Ретта основам и правилам поведения в городской сети.

– «Синтетика» очень опасна, – наставляла она андроида за очередным совместным обедом. – Иллюзия безграничных возможностей может свести с ума. А ещё есть вирусы: подцепишь – и всё, приехали.

– А что именно происходит?

– С пользователем? Ну, например, его мозги выгорают, – буднично ответила Лайт и с аппетитом доела свою белковую булочку.

– Выгорают? – с отвращением переспросил Ретт, так и не донеся последний кусок до рта.

Лайт кивнула. Заметив выражение на лице собеседника, она, закатив глаза, принялась объяснять:

– Некоторые вирусы, проникая в софт, заставляют железо в твоей голове генерировать слишком мощные электрические импульсы, киберсинапсы на такие нагрузки просто не рассчитаны. Железо перегревается, мозг буквально жарится. Те, кому посчастливилось выжить, остаются овощами. Как по мне, лучше уж умереть. Так что со слабой антивирусной защитой не стоит лезть в незнакомые сегменты.