Подойдя ближе и взяв в окружение, боевики предложили им сдаться и сложить оружие, трое братьев только попросили отпустить младшего брата живым, на что у боевиков хватило благородства.

В той драме не было громких слов и криков о не сдаче, о чести, они открыли огонь молча и приняли судьбу мучеников.

Тех же кого из сотрудников в то утро застали дома, взяли в плен.

Были и те, кого местные жители переодели в женщин и Сумели скрыто перевести в авто.

После войны появится информация, что боевики должны были напасть двумя днями раннее, но из за того, что в поселке была свадьба, они отложили нападение пока молодожены хоть немного не сориентируются в быту, милые крокодильи слезы.

Жителей загрузили в грузовики и дали коридор для отъезда.

В то не богатое время, добра у людей было столько, что могло поместиться в небольшой платок, все что оставалась людям, это тоска по дому и забота по скотине, которую к сожалению забрать с собой было некуда, и сегодня, в субботний день, заместо скотины на скотный двор, люди ехали загрузившись битком на грузовиках.

Брус с матерью загрузились на борт грузовика, к ним поднялась и соседка, Мать оставшихся на посту сыновей, низкорослая широколицая женщина, всегда державшая спину прямо, с открытым добрым лицом, не изменила себе и сейчас, держалась молодцом не теряя самообладания, но нотки отчаяния были все же видны на ее лице.

Они только тронулись и услышали ожесточенный бой, это был бой на посту

Нет более безнадежного состояния души, чем покидать поле боя под грохот выстрелов, каждый из которых потенциально предназначен для кого то из родных.

Соседка завопила от горя и её прямая спина, может быть впервые в жизни, согнулась под тяжестью испытания, то было чистым проявлением горя. Женщины взяли её за руки хоть и понимали, что мало чем могут её обнадежить.

Всего за пару часов вторжения боевики успели наставить блокпостов, и на каждом из них проверяли содержимое грузового отсека.

В посёлке была очень старая мечеть, ей было лет 200 не меньше. Даже в безбожное советское время, люди сумели сохранить её будучи даже не религиозными людьми, предложив превратить в склад, то было тайным преклонением перед господом. Но сегодня люди смотрели на неё думая, что бог их предал – боевики удалили из сердец людей ту частицу бога, которую они хранили до этих пор, и они больше не чувствовали волнения смотря на нее.

Они обнаружили на одном из постов нетрезвого мужчину и сняли его с грузовика для осуществления акта шариатского суда, его дожидаться им не разрешили. Позже он расскажет, что получил от них 40 ударов плетьми и заставили работать на них поваром, а в одну из ночей сумел бежать.

Их собрали в Хасавюрте, откуда тех у кого не было родственников перераспределили по школам и спортзалам города, позже всех их приютят местные жители разделив с ними тяготы и испытания.

Брус поехали с матерью в Махачкалу, там их встретили и приютили родственники.

Каждый день по новостям они видели бои за поселок и молились за сохранение домов. А пока было решено что в школу Брус будет ходить здесь в Махачкале.

Утром, 28 сентября его привели к директору одной из школ Махачкалы. После беседы он назначил класс, в который тот должен будет ходить. Им оказался 5 а.

На первый урок в свой первый день Брус опоздал, так как плохо ориентировался в новой школе. Он ошибся несколькими классами по причине того, что отсутствовало дублирование буквой. 5 "а" оказался единственным, где буква стояла – он перевел дух и открыл дверь без стука, не опаздывал, и потому не был знаком с этикетом.

Учитель Русского языка и литературы Надежда Павловна, приняла его холодно, ей не понравилось его воспитание – повернув голову и сняв очки, она обратилась к нему: Вы кто? – Джабраилов – и добавил – беженец, я беженец – так они говорили всем, кто интересовался – А тебя не учили стучатся прежде, чем открыть дверь? – Брус промолчал – Ану подойди сюда! – он подошел ближе, щас он рассмотрел её ясней, за кажущимся железным характером прятались добрые зелёные глаза, с тех пор для него это стало маркой человеческой доброты, с короткими волосами и сама невысокого роста и уже преклонного возраста она своей тонкой и хрупкой рукой указала ему место на задней пустой парте, где пришлось сидеть в одиночестве весь учебный год, что прибавляло на первых парах и без того не уютный и нерадивый статус.