«Интересно, сколько из своих девяти жизней она уже израсходовала», – бормочет Эвелина.

Я знаю, что она просто пытается внести беззаботный комментарий в наше удручающее существование, но это меня задевает. Я хочу думать о кошке, как о вечно свободной, и, что она проживет долгую, благополучную жизнь, а не о том, что она борется за выживание, как мы, слишком часто сталкиваясь со смертью.

Проигнорировав ее комментарий, я наблюдаю за кошкой, которая замечает, как мы подходим ближе.

Ее шерсть на затылке встает дыбом, и из нее раздается низкое, булькающее рычание, прежде чем она устремляется в темноту.

Я смотрю, как она убегает, и желаю ей всего самого наилучшего в мире.

После этого никто не разговаривает. Мы проходим через туннель и через час мы уже выходим на главную улицу города.

Тишина овладевает нами. Все, что можно услышать, – это мягкие, отработанные шаги тихой армии. Они устойчивы на ногах и имеют опыт, превосходящий все, что мы когда-либо имели в нашем мире.

Они – прирожденные убийцы.

И они идут на этот потрясающий город с одной лишь мыслью – разрушением.

Улица, по которой мы идем, пуста. Я побывала во многих заброшенных местах с тех пор, как все это началось, но никогда не видела, как свет факелов указывает путь. Оранжевое свечение создает на улицах города тревожную атмосферу.

Свет отражается от пыльных, закрытых ставнями окон и попадает на брошенные машины, разбросанные по улице под странными углами. Этот город был эвакуирован в спешке.

С ветерком приходит прохладный воздух. Он несет с собой остатки эвакуации. Листовки и маски для лица бесцельно валяются на улице. Вечное загрязнение, которое мы оставили после себя в панике.

Охранники плотнее окружают нас, пока мы все не оказываемся зажатыми в небольшом пространстве и не вынуждены следовать за рекой морков, вторгающихся в город.

Они сохраняют хладнокровие, несмотря на то, что их охватывает волнение. Каждый из них жаждет грабежа, но пока они сдерживают свою жажду разрушения и крови.

Я вспоминаю, как они вторглись в поселок. Они ждали, пока не окажутся в центре поселка, прежде чем рассредоточиться, атаковать, жечь и совершать набеги.

Интересно, воспользуются ли они той же стратегией и на этот раз, но как только я об этом думаю, раздается внезапный взрыв, сотрясающий воздух, и я инстинктивно наклоняюсь.

Стрельба.

Я падаю на пол. Вокруг меня люди бросаются на землю и прикрывают головы руками. Стрельба повсюду вокруг нас, из открытых окон и скрытых переулков.

Темные морки издают единый боевой клич, который разносится ветром и сотрясает весь город. В этом звуке чувствуется радость. Я почти слышу ее в крике. Наконец-то – хороший бой. Вызов.

Я лежу на земле, свернувшись калачиком и дрожу. Вокруг меня крики, звуки мечей и свист пуль.

Звук бегущих шагов разносится по земле повсюду. Я раздвигаю руки, которыми закрываю свою голову, и вижу, что большая часть нашей охраны ушла. Вероятно, им также не терпелось вступить в бой.

Темные морки повсюду, рассредоточены по улице, взбираются по стенам до приоткрытых окон и бегут по переулкам. Я насчитала по крайней мере человек десять, пытающихся удержать морков от окон и темных углов на улице. Кто знает, сколько еще их, спрятавшихся или бегущих из города?

Натиск выстрелов медленно стихает до единичных выстрелов. Должно быть, они перезаряжаются. И эта пауза – все, что нужно моркам, чтобы выиграть битву.

С земли я наблюдаю, как они запрыгивают в окна и проносятся по зданиям и переулкам. Крики следуют почти мгновенно. Крики мужчин, крики женщин. Я благодарна, что не слышу детей.

Звук битвы разносится по всей главной улице Коломны. Я отталкиваюсь от земли. Теперь, когда стрельба прекратилась, и смотрю так далеко, как позволяют факелы. Я смотрю, как факелы летят в воздухе и исчезают в окнах, вижу возгорание смертоносных пожаров.