Еще одно очко в пользу доброты Капитана. Я посмотрела на Петровича и одобрительно кивнула ему, вызвав улыбку, поблескивающую золотом. Мы медленно направились в дальнюю сторону стоянки аэродрома. На небольшом периметре собрались человек двадцать, а в центре стоял импровизированный мангал. Он был сложен из разных кусков железных листов и скручен куском проволоки. Однако это не мешало мясу готовиться и наполнять мои вкусовые рецепторы приятным ароматом. Все что-то обсуждали, смеялись, рассказывали байки, словно и не было никакого вируса, уничтожившего планету.

Среди них был и Капитан, он сидел на каком-то ящике и внимательно наблюдал за остальными. В его глазах было столько тоски и боли, которую я не замечала до этого. Он был отрешен и вероятно думал о чем-то своем. И его нельзя было винить.

– Держи. – сказал Петрович.

Я повернулась в его сторону и увидела небольшую одноразовую тарелку с кусочками жареного мяса. Поблагодарив его, я взяла еду и продолжила смотреть на Капитана. Словно из всех выживших людей в этом места, лишь мы с ним были похожи. Его душа была ранена не меньше моей. А может даже имела более глубокий рубец. Но несмотря на это, он не стал избегать людей как я. Капитан начал их спасать, в надежде искупить свою вину.

Вот только ее не было.

Внезапно он поднял на меня взгляд, и я оторопела. Нас разделяло несколько метров, толпа веселых людей и яркие языки костра. Но на какое-то мгновение мне показалось, что он стоял возле меня. И мощная волна, забытого мной чувства, обрушилась на меня. Я ощутила себя в тотальной безопасности. Мысли совсем путались, и я уже не знала, где была истина.

Вечер наступил незаметно. Стало смеркаться и я решила, что прежде чем принимать какие-либо решения, мне стоило прогуляться и подумать. Воздух стал немного холоднее, когда я отошла от костра, разведенного для обогрева. Я шла не торопясь, внимательно смотря себе под ноги и вспоминая свое детство. Заботу отца и его постоянные переживания о моем воспитании. Я знала, что ему категорически не нравилось, что уже в пять лет я могла готовить ужин, а в десять спокойно проводить несколько дней одна. Я никогда не винила его, ведь самыми яркими моментами моего детства были дни, проведенные с ним.

Глухой удар.

Я очутилась на холодном асфальте, не понимая, что только что произошло. Но когда подняла голову, осознала, что врезалась в шасси самолета. Я присмотрелась и поняла, что дошла до стоянки старых самолетов. Их тут было не менее двадцати и каждый был величественен и прекрасен. Огромные крылья рассекали горизонт, отбрасывая значительную тень на старый асфальт. Они словно ждали своего часа, чтобы подняться в небо и умчаться вдаль, сквозь пушистые облака. Но вынуждены были доживать свой век здесь, похороненными на этой почти пустой планете.

Медленно поднялась на ноги отряхнулась. Вдохнула прохладный воздух, чувствуя, как очередное воспоминание прорывается в мою голову. Я неспешно двигалась вдоль огромных воздушных кораблей, постепенно погружаясь в свое детство.

***

Это было теплое летнее утро. Отец взял меня с собой на работу, чтобы показать новую военную технику, которую только что привезли к ним в часть. Хотя скорее всего ему просто было стыдно опять оставлять меня одну на целый день. Мне пришлось подняться в пять утра и тащиться долгую дорогу вместе с папой. Но оно того стоило, я это знала. Папа привез меня в часть, и мы сразу проехали на служебную стоянку. Когда машина остановилась, я резко выскочила на улицу, направляясь в сторону дальней стоянки.

Отец догнал меня почти сразу, взял за руку, и мы двинулись к огромным военным автомобилем, стоявших в ряд друг напротив друга. Отец остановился с кем-то поздороваться, а пошла вперед. Мое терпение было на исходе.