Потому что близкие уходят.

– А ты? – от эмоций меня отвлек Петрович, – Твоя семья тоже…

– Нет! – прервала его я, помотав головой, – Нет, они… Я одна уже давно. И это случилось задолго до тьмы.

Я осеклась, понимая, что где-то в глубине души, я тоже верила в этот остров. И в то, что кто-то мог меня там ждать. Видимо не так уж и не похожи мы были с Капитаном. Петрович тем временем доброжелательно посмеялся.

– Давай тоже будем верить в этот остров. – легко кивнул он, словно читая мои мысли, – Разочароваться мы всегда успеем, это легче и быстрее. А вот взрастить веру внутри себя – намного тяжелее.

– Только разочарование – это боль. – прошептала я.

Он долго молчал, вероятно подбирая слова, чтобы меня приободрить. Но мы оба знали, таких слов не нашлось бы в целом мире.

– Боль только, если ты разочаровываешься один. Потому что вся тяжесть последствий падает на твои плечи. – наконец проговорил он, – А если нас много, то это будет лишь поводом найти что-то новое во что верить. В этом и заключается понятие товарищества, ты можешь опереться на другого и разделить с ним последствия разочарования.

– Не думала об этом.

Вновь тишина наполнила пространство вокруг нас. Я не знала, что испытывала сейчас после разговора с Петровичем и новой информацией о Капитане. Да мне и не хотелось сейчас это понимать.

– Кто научил тебя защищаться? – спросил Петрович, я недоумевающе взглянула на него, – Я имею в виду твою стальную выдержку.

Я усмехнулась его словам, пытаясь скрыть истинную реакцию. Ведь он задел за живое, невольно заглянул в самые глубинные уголки подсознания, где сидела маленькая девочка. Малышка, которая уже с детства старалась быть сильной и смелой, чтобы отец гордился. Чтобы ее не посчитала обузой и не оставили в одиночестве.

– Моя дочь уехала от меня, когда ей исполнилось восемнадцать. – грустно поделился он, – Я знаю, что она удачно вышла замуж и счастливо жила до тьмы. А возможно и смогла попасть на остров.

На какое-то мгновение он замолчал.

– Мы с того дня и не общались больше. – продолжил Петрович, – Я понимаю ее и не осуждаю. Кому нужен вечно пьяный отец? Она всегда говорила, что служба мне дороже всего. А когда ее нет, то я нахожу счастье в бутылке… стоить с ней согласиться, так и было.

– Зачем Вы говорите это мне? – спросила я.

– Не знаю. – в его глазах вновь появилась легкая радость, – Мы же все встречаемся не просто так. Люди такие разные, когда им радостно и они так похожи в своем горе. Малознакомые люди могут стать самыми родными во время катастроф.

Я задумалась о его словах. Петрович в чем-то был прав – хоть его история и была совершенно иной, чем моя. Но та боль, которую испытывал он, была слишком мне знакома. Горе делает нас всегда уязвимыми и заставляет искать родственную душу, чтобы разделить это и не умереть от эмоционального порыва.

– Папа… – тихо сказала я, – Он всегда меня учил чему-то важному, и мне его так сильно не хватает сейчас.

Петрович понимающе кивнул.

– Он был военным?

Я сделала глубокий вдох, ощущая, как волна страха прокатилась по моему телу. Больше всего на свете я боялась показаться слабой и предать память отца. Слезы стали скапливаться у меня в глазах, а в горле появился знакомый ком.

– Твой отец бы очень гордился тобой, – уверенно заявил Петрович, – я бы гордился такой дочерью.

Я громко выдохнула, словно освобождая что-то колючее из моей души. Благодарно кивнула и стала быстро вытирать слезы, стекающие по щекам. Мужчина выдержал минутную паузу, а затем приобнял меня за плечи.

– Пойдем тебе стоит немного поесть. – заботливо предложил он, – Ты провела в кровати несколько часов с высокой температурой. И то, что ты сейчас здесь целая и невредимая – это заслуга твоего крепкого иммунитета и чуть-чуть заботы Капитана.