Между тем Леночка приобретала все больше власти над людьми. Не только родители, но и учителя, и одноклассники не смели спорить с нею. А после одного случая стали откровенно бояться; слухи и домыслы множились и росли.

Неподалеку от школы, за пустырем, стояло несколько полуразрушенных домов, предназначенных под снос. Детям не разрешалось туда ходить: место считалось обиталищем алкашей, хулиганов и бродячих собак. Однако это был короткий путь от новой застройки к школе, и иной раз дети срезали дорогу.

Решили как-то сделать это Леночка и две ее одноклассницы. Девочки шли первыми, Леночка немного отстала от них. Поэтому и вышло так, что стая окружила двух девочек, а Леночка подошла позже.

Псы, преданные людьми, когда-то были чьими-то домашними любимцами. Но хозяева, некогда жившие в старых домах, давно переехали и не пожелали забрать с собой в новую жизнь Шариков и Тузиков. Безжалостно выброшенные на улицу, вечно голодные, озлобившиеся, они плодились, добывали пропитание и ненавидели людей.

Собаки не заходились лаем, а обходили жертв со всех сторон в полной тишине. Девочки прижались друг к другу. Одна плакала, вторая попыталась отогнать стоявшего ближе остальных пса. Это словно послужило командой, и стая бросилась вперед.

Наверняка дело кончилось бы трагедией, не появись Леночка. Она вела себя абсолютно спокойно, не выказывая ни малейших признаков страха. Стоило собакам ее увидеть, они оставили жертв в покое, все как одна повернулись к Леночке. Чем ближе она подходила, тем сильнее становился их ужас. Собаки приникли к земле, самые грозные и крупные были похожи на испуганных щенков. Припав брюхом к земле, прижав уши к голове, животные жалобно скулили, стараясь отползти от приближающейся девочки.

– Чего расхныкались? – насмешливо обратилась к подружкам Леночка. – Идемте, ничего они вам не сделают.

И прошла мимо, не останавливаясь.

Леночка была права, собаки никого из них больше не тронули. Но история, вроде бы хорошо закончившаяся, произвела неожиданный эффект. Передаваемый из уст в уста рассказ обрастал все новыми подробностями.

Других девочек успели покусать (пусть раны, к счастью, были не очень серьезными), на Леночке же не было ни царапины. А ее сверхъестественное спокойствие? А то, как стая бродячих собак испугалась ее появления? Все это изумляло, пугало, шокировало.

На Леночку и ее родителей косились, оглядывались. Их обсуждали, о них перешептывались. Терпение Лизы и Никиты лопнуло. Нелегко признаться себе, что с твоим ребенком происходит неладное, что он становится чужим и опасным, но можно сколько угодно прятать голову в песок, а в итоге придется взглянуть правде в глаза. Вот и им пришлось.

– Дальше только хуже будет, надо что-то делать, – решительно сказал Никита.

Лиза была с ним согласна.

– Заметил, когда это началось? – спросила она.

Никита, конечно, заметил: дочь начала меняться сразу после того, как прекратились ее ночные кошмары. А кошмары, в свою очередь, начались вскоре после дня рождения.

– Уверена, дело в подарке твоего папаши! Для нее сережки дороже нас с тобой!

Лиза была права, но Никиту покоробило слово «папаша».

– Отец ведь не хотел ничего плохого.

– Хотел или нет, а тащит домой всякую дрянь. И ладно бы к себе тащил, так еще и к нам! А мы теперь мучайся!

Они чудом не поссорились, но сумели удержаться и отправились к деду Пете, в его захламленный, похожий на склад краеведческого музея дом.

– Отец, где ты взял золото, из которого изготовили украшения?

– В разных местах, не в один же день, я говорил.

– Ты сказал, большую часть нашел в одном месте. Что за место?