– Ты не должен углубляться в это, – сказал он наконец, и его голос звучал настолько убедительно, что Райнар почувствовал необъяснимый страх. – Уходи. Тот, кто раскопает прошлое, не уйдёт живым. Дракон может быть и спящий, но его проклятие… оно не умирает.

Райнар не мог оторваться от его взгляда. Мужчина сделал шаг назад, почти растворяясь в тени ночи, оставив за собой только мутные следы в грязи. Старуха молча направилась к своему дому, не проронив больше ни слова, а остальные жители деревни поспешно разошлись по своим домам, словно боялись, что даже шёпот способен разбудить тёмные силы.

И в тот момент Райнар понял: каждый, кто когда-либо осмеливался заговорить о прошлом, о проклятии, об этом драконе, исчезал, как исчезают тени на закате. Жители замолкали, словно каждое произнесённое слово становилось предвестием их собственной судьбы. Деревня была как затворённая книга, страницы которой не могли быть перевёрнуты без страха.

Его внутренняя тревога усилилась. Он снова попытался продолжить разговор с одним из местных, но тот, не выдав ни звука, быстро отвернулся и поспешил уйти. Страх сковал всех, и в воздухе словно витал этот тягостный дух, который, казалось, был не просто старыми преданиями, а живым существом, бродящим среди них. Молча, но настойчиво, это мешало людям говорить.

Райнар почувствовал, как его шаги стали немного тяжёлыми. Он подошёл к ближайшему дому и постучал в дверь, надеясь найти хоть кого-то, кто сможет рассказать больше. Но лишь тишина и несколько тревожных взглядов были ему ответом. Все те, кто ещё недавно был готов встретиться с ним, теперь закрывались в своих домах, словно чувствовали, что он сам стал частью чего-то страшного и неизбежного.

Ночь в деревне наступила быстрее, чем Райнар успел это осознать. Время здесь, похоже, текло по своим законам, не подчиняясь привычному ходу событий. Когда последние бледные лучи солнца растаяли за горизонтом, наступил миг, когда густая пелена, будто живое существо, неспешно поползла по улицам, затопляя тёмные уголки удушающей плотностью. Райнар стоял у окна своего скромного жилища, наблюдая, как деревню окутывает эта вязкая пелена. Туман был настолько густым, что он не мог различить ни далёкие дома, ни даже собственные руки, когда вытягивал их перед собой. Кажется, всё вокруг было поглощено этим странным мороком, и лишь он, чужак, стоял здесь, как маяк в этой морской бездне, тщетно пытаясь разглядеть что-то за этим занавесом.

Но всё началось в тот миг, когда воздух дрогнул, наполнившись невидимой, но осязаемой магией. Её присутствие было тяжёлым и едва заметным, как лёгкое электрическое напряжение, которое, казалось, способно в любой момент вырваться наружу. Райнара затошнило от этого ощущения – он мог чувствовать, как потоки этой древней магии проникают в его плоть, шевелясь под кожей, как крошечные иголочки. Вечернее дыхание деревни стало другим, словно наполнилось зловещими и недобрыми знаками.

Вдруг он почувствовал, как что-то холодное и вязкое скользнуло по его спине, и, повернувшись, заметил фигуру, стоящую за его спиной. Это был старик, тот самый, что сидел на лавочке у своего дома и молчал, когда Райнар только прибыл в деревню. Он выглядел как же, только теперь его глаза были полны не просто тревоги, а настоящего ужаса, как будто что-то или кто-то заглянуло в его душу и оставило там глубокие раны.

– Ты почувствовал это? – спросил старик, его голос был низким и дрожащим, словно сам воздух сотрясался от напряжения. – Это проклятие. Оно не может не прийти.

Райнар молчал, ощущая, как каждая фибра его существа напрягается, как будто готовая отскочить от чего-то невидимого, но угрожающего. Он знал, что старик не мог ошибаться – что-то в этом месте действительно не давало ему покоя. Что-то огромное и тёмное было рядом, скрытое, ожидающее, чтобы проявить свою силу.