Он положил руку на плечо молодого человека.

– Береги Эйрендор, – сказал он. – И помни, что даже из пепла можно возродить надежду.

Молодой человек кивнул и ушел, полный решимости и вдохновения.

Эрик продолжал стоять на холме, глядя на свой город. В его сердце была умиротворение и благодарность. Он знал, что Эйрендор будет жить вечно, благодаря храбрости и стойкости своих людей.

И хотя шрамы от прошлого никогда не исчезнут полностью, они будут служить напоминанием о том, что даже в самые темные времена, всегда есть надежда на светлое будущее. И иногда, чтобы построить что-то новое, нужно сначала сжечь всё дотла.

В Севилье сгущался вечер, пропитанный запахами жасмина и нагретой солнцем черепицы. Воздух был густым и неподвижным, предвещая очередную изнурительную ночь. Инес де Кордоба, вдова почтенного торговца шелком, стояла у окна своего дома, наблюдая за медленным течением жизни на площади перед ней. Дом её был одним из самых больших и красивых в округе, но сейчас он казался ей тесной клеткой.

В последнее время по городу ползли тревожные слухи об инквизиторах, чья власть становилась все более всеобъемлющей и зловещей. Инквизиция, призванная очищать веру от ереси, все чаще использовалась для сведения счетов, личного обогащения и укрепления политического влияния. Инес знала это не понаслышке. Её покойный муж, дон Рикардо, часто говорил о том, что инквизиторы стали жадными волками в овечьей шкуре. Он предостерегал её от любых необдуманных слов или действий, которые могли бы привлечь их внимание.

Теперь же, после смерти Рикардо, Инес чувствовала себя особенно уязвимой. Её благосостояние, унаследованное от мужа, вызывало зависть у многих, а одиночество делало её легкой мишенью.

Она отошла от окна и направилась в свой кабинет, где её ждала служанка, Мария. Мария была молодой, робкой девушкой, но Инес доверяла ей как самой себе. Она служила в доме Кордоба с детства и была предана своей госпоже всем сердцем.

– Мария, – сказала Инес, входя в кабинет. – Ты слышала последние новости?

Мария вздрогнула и поклонилась. – Да, донья Инес. Говорят, что инквизиторы арестовали дона Альфонсо, торговца вином.

– Альфонсо? Но он же набожный человек! – воскликнула Инес.

– Говорят, что его обвинили в сокрытии запрещенных книг, – прошептала Мария, оглядываясь по сторонам. – Люди говорят, что это дело рук дона Рамиро, его конкурента.

Инес нахмурилась. Дон Рамиро был её соседом, влиятельным и амбициозным человеком. Он давно проявлял интерес к её поместью и не скрывал своего намерения его заполучить.

– Рамиро… Я всегда подозревала, что он способен на подлость, – пробормотала Инес.

Она села за свой письменный стол и начала лихорадочно перебирать бумаги. Необходимо было тщательно проверить все документы, чтобы убедиться, что в них нет ничего, что могло бы послужить поводом для обвинения.

– Мария, принеси мне свечи. Здесь слишком темно, – попросила Инес.

Мария послушно выполнила её просьбу и зажгла несколько свечей, которые осветили кабинет мягким, мерцающим светом.

Внезапно, раздался громкий стук в дверь. Инес и Мария переглянулись в испуге.

– Кто это может быть в такой поздний час? – прошептала Мария.

– Не знаю, но у меня плохое предчувствие, – ответила Инес, вставая со своего места.

Она направилась к двери, стараясь сохранять спокойствие, хотя её сердце бешено колотилось в груди. Мария следовала за ней по пятам, держа в руках подсвечник.

Инес подошла к двери и спросила: – Кто там?

В ответ раздался грубый голос: – Откройте дверь! Это инквизиция!

Инес замерла, словно громом пораженная. Инквизиция у её порога? Этого она боялась больше всего.