– Но как ты стала потерянной душой?

Моя тень раскручивается и растягивается у моих ног:

– Я не люблю вспоминать всё то, что потеряла. Особенно теперь, когда у меня есть ты.

– Прости, пожалуйста. Можешь не рассказывать, если не хочешь.

Дара молчит некоторое время, скользя вдоль пола. Но потом поворачивает назад и говорит:

– Я… я умерла в чудовищном происшествии. Всё это было мучительно, внезапно и обрекло мою потерянную душу на странствия.

– Ох, Дара, – говорю я. – Почему ты не сказала мне раньше? Знай я об этом, я бы сделала всё, что угодно, чтобы помочь тебе вновь стать самой собой.

Моя тень пожимает плечами:

– Это не так-то просто. Я не хотела быть обузой. Но эта ситуация угрожает нам обеим.

– Не глупи. Ты мой лучший друг. Что я должна сделать?

Мысль о том, что Дара обретёт плоть и кровь, станет настоящей человеческой девочкой, приводит меня в трепетный восторг, несмотря на все остальные печальные обстоятельства.

– Есть ритуал, который требует серьёзной подготовки. Его нужно совершать на пике кровавой луны – это редкое явление произойдёт во время текущего лунного цикла. Но с этим можно подождать. Сначала я позабочусь о Тейте.

– Как? – спрашиваю я, внезапно охваченная любопытством.

– Разумеется, изменю его сознание – полностью.

Я хмурюсь, опасение настойчиво лезет мне в мозг:

– Но ты же не сделаешь ему ничего плохого, правда?

– Конечно, не сделаю. Я сделаю всё, что нужно, не пролив ни капли крови и не вызвав ни одной болезненной судороги.

Дара как будто вырастает, собирая вокруг себя всё больше теней. И когда я ложусь в кровать и накрываюсь одеялом, она вытягивается за дверь и струится дальше по коридору, и вскоре я вижу только тонкую линию тьмы, привязанную к моим ногам.

На следующее утро я просыпаюсь от криков. Инстинктивно тянусь к Даре, собираю вокруг себя все тени в комнате и только потом понимаю, что мне ничто не угрожает.

Крики исходят из гостевого крыла особняка. Страх щекочет мне затылок.

– Что могло случиться? – спрашиваю я вслух, и в первый раз у Дары нет ответа.

Я откидываю одеяло, быстро влезаю в платье и туфли и распахиваю дверь. Теперь стоит тишина, никого из слуг не видно. Очень странно для жилой части дома в это время суток. Охваченная любопытством, я на цыпочках иду в другой конец особняка.

Толпа слуг о чём-то тихо переговаривается и ломает руки у дверей гостевых покоев. Тех, которые занимает лорд Тейт.

Ужас змеится у меня по коже. Кендра замечает меня, но сразу же опускает глаза и, хромая, отходит к стене, тусклые волосы свисают ей на лицо. Страх, которого до прошлой ночи я никогда не испытывала, распространяется по толпе, точно пожар. Слуги пятятся назад, кто-то бегом бросается в противоположный коридор. У всех на лицах написаны одни и те же эмоции: страх, подозрение, даже ненависть.

Дара обвивается вокруг моей лодыжки:

– Они глупцы. Они только и могут, что дрожать от страха перед тем, чего не понимают.

Вот почему мне нужна Дара. Она понимает меня, как никто никогда не понимал и не поймёт. Непрошеные слёзы наворачиваются на глаза.

– Ты не сделала ничего дурного. Держи голову высоко и не обращай на них внимания.

Напитавшись силой от своей тени, я делаю, как она говорит, и уверенно иду к двери, которую уже никто не охраняет. Должно быть, с лордом Тейтом что-то случилось.

– Он был в порядке, когда ты ушла? – шепчу я Даре.

– В полном.

Почему-то меня это не успокаивает в той степени, в какой бы хотелось. Я захожу в комнату и вижу своих родителей и свиту Тейта, все стоят вокруг его постели. Родители никак не комментируют моё появление, только бросают ледяные взгляды. Слуги Тейта смотрят на меня с тем же страхом и отвращением, что и мои собственные. Я чувствую весь негатив, исходящий от них горячей волной. Только та девочка, Симона, кажется, не осознаёт, что я здесь. Она стоит в шаге от кровати и неотрывно смотрит на хозяина широко раскрытыми глазами.