Малышка бежала в сторону леса, не оглядываясь назад. Она не знала, что Диффрин провожал ее беспокойным взглядом до тех пор, пока она не скрылась за стройными стволами деревьев и пышными кустарниками. Потом он махнул на нее рукой и зашагал в противоположную сторону. Ему казалось, что он больше никогда ее не увидит. Однако он ошибался.
Ноги Гризельды подкосились от быстрого бега, и она рухнула на землю. Девочка чувствовала себя одинокой и полностью опустошенной, как никогда в жизни. К ней подкралось чувство безысходности и тяжелым грузом легло на сердце. Она навсегда потеряла любимого отца. Возможно, что никогда не сможет увидеть и родную мать. Малышка осталась совершенно одна в этом незнакомом мире. Теперь она ругала себя за то, что поддалась соблазну увидеть свет. Однако в таком случае она не смогла бы проститься со своим отцом. Что сделано, то сделано. В прошлое навсегда отрезан путь, ничего уже не вернуть.
Гризельда утерла слезы тыльной стороной ладони и, перевернувшись на спину, посмотрела на плотные паровые скопления, заменявшие в Маголте облака и небо. Когда-то это была всего лишь узкая пещера, а теперь это искусственно созданный мир, о котором простые люди – жители Верхнего мира – и слыхом не слыхивали, место, на которое до сих пор никто не наткнулся случайно. Маголт жил по законам добра и милосердия. Но проявит ли кто-нибудь милосердие к одинокому темному эльфу, если встретится с ним на лесной тропе? В последние годы жизнь клана дроу казалась сущим адом. Все изменилось после смерти короля, мирное соглашение между лесными эльфами и дроу больше не действовало. Эльфы-охотники, выбиравшиеся из своих тайных пещер, постоянно подвергались угрозе нападения лесных эльфов, поэтому племя дроу с каждым разом редело. Лесные эльфы ходили большими отрядами, а дроу не могли себе этого позволить.
Мало-помалу Гризельда успокоилась и пришла в себя. Она продолжала лежать на земле и слушать пение птиц, которых увидела впервые в жизни; их веселое щебетание помогало ей заглушить тяжелые мысли. Гризельда пролежала так около четверти часа, почти не двигаясь. Потом поднялась с мягкой травы и зашагала по узкой лесной тропе, тревожно озираясь по сторонам. Этот лес был для нее чужд и опасен; да, он прозван Добрым, но примет ли он отверженную всеми дроу под свою чистую зеленую крону?
Гризельда плутала по лесу до самого вечера, так и не обнаружив старого развесистого дуба, который служил тайным входом в родные подземные туннели. Девочка впала в полное отчаяние, гнетущие мысли поднимались, словно из черной бездны. Ни проблеска света не осталось в обступившем ее необъятном мраке. Она была уверена, что заблудилась окончательно и теперь ей никогда не найти дорогу домой.
Маленькая дроу не заметила, как свернула с тропы, и ей пришлось с немалым трудом пробираться сквозь густые дебри. Ветки и сучья царапали ей ноги и руки, в ушах стоял неугомонный шелест листвы, и Гризельда не видела конца этому кошмарному пути.
Но вскоре деревья расступились, и Гризельда вышла на широкую поляну, усеянную высокими цветами. В темноте двигались маленькие светящиеся точки – светлячки. Гризельда на ватных ногах добралась до небольшого пригорка и тут же рухнула без сил. В следующий момент она услышала какой-то непонятный приглушенный звук, похожий на тихое пение. Девочка сразу почувствовала, что ее неумолимо клонит в сон. Она сладко зевнула и улеглась удобнее, свернувшись калачиком. Ее глаза сами закрылись, и в полусне она разобрала тонкие голоса, доносившиеся ото всех сторон: