***

Четвертый день начался тихо. Мы с Кираз заметили два пустых матраса. Ребята, что спали ближе всего к ним, сказали, что ночью парень и девушка пытались устроить побег. После отбоя дверь в туннель до сих пор была открыта, а кадеты отсутствовали. Видимо они надеялись, что повезет.

Прошло пол дня, но нас так никуда и не забрали. От ожидания и представления, что еще они могут придумать, нервно скручивало желудок. Вторую группу мы так до сих пор и не видели. Надеюсь, они все живы. В пока еще спокойной обстановке мы разбились на компании и вели непринужденные беседы. Словно мы обычные друзья, которые встретились где-то в городе. Всем необходимо было отвлечься. Мы с Кир знали уже почти всех, кто сидел рядом. И одна из наших новоиспеченных подруг Видалия, с удивлением произнесла:

– Нет, ну хоть убейте, я не понимаю, зачем это все. Мы пришли добровольно служить королевству. Мы все готовы исполнять долг. Зачем губить такое количество так необходимых в наше время кандидатов для войны?

– Я согласен. Так, а все эти садистские испытания. Неужели они думают, что мы за это станем их больше уважать и проявим свой патриотизм. – Сложив руки на груди, добавил Кадок.

– А я поняла, к чему все это. В какой-то мере они даже молодцы, – хмыкнула я. И все удивленно повернулись. Кажется, сейчас будет жарко.

– Неужели ты поддерживаешь эти методы, Ванесса? – спросила девушка с выбритым виском и каштановыми волосами. Я не до конца еще помню их имена.

– Нет, конечно же, нет, но посудите сами. Наш генерал хочет бойцов, безоговорочно исполняющих его требования. Выносливых и сильных, так как в схватке с ликаном обычный солдат не справится. Для этого они пользуются подобным психологическим давлением. Боль, подкрепленная разговорами о ликанах, вызывает к ним сильную ненависть на инстинктивном уровне. Слышали о эксперименте с собакой?

Ребята также вопросительно уставились на меня, и я продолжила:

– Один ученый провел эксперимент. Он кормил собаку и в это время издавал сильные, пугающие ее звуки. Иногда бил. Спустя время, когда она слышал звук или получала удар, у нее текли слюни от голода. Мы, собаки с вами, господа. Натравленные на ликанов. – Я ухмыльнулась, приподняв бровь от своего же вывода.

– Хорошо, допустим это можно связать с избиением. Удар – ненависть к врагу, но зачем топить нас и убивать тех, кто желает уйти? – Спросила Видалия, размахивая руками.

– Я предполагаю, что это по причине того, что генерал хочет видеть лишь самых стойких в рядах своей армии. Кто не сломается сейчас, тот не сломается на поле битвы. Скажут убить ликана, забившегося в угол, который даже и не собирался нападать, и мы убьем. А не отпускают, чтобы не рассказали родным и близким о том, что здесь происходит. Думаете ваши родители, отпустили бы вас, зная, что здесь ждет? Сомневаюсь…– Я тяжело вздохнула, оперлась спиной о стену и стеклянными глазами посмотрела в потолок, вспоминая отца.

– Я помню маленькую испуганную девочку в толпе. Ванесса, неужели ты могла так быстро измениться? – с опаской прошептала мне Кираз.

– Я не изменилась. Я смирилась с безысходностью. Не могу повлиять на ситуацию, но могу подстроиться под нее. Если они хотят, чтобы я ненавидела ликанов всей душой, то на каждом допросе я буду рассказывать о своем сильнейшем желании прикончить их.

– Вставайте, долг зовет! – Появился в дверях Бэн и с самой что ни на есть радостной гримасой прошел в сторону комнат для испытаний. За ним двинулись еще пять кадетов в черном, и среди них я заметила Киерана. Увидев меня, он выдохнул с облегчением, но потом, рассмотрев мое фиолетово-желтое от синяков лицо, резко отвернулся.