На лайнере собралось 267 человек, все сидели на верхней палубе и ожидали много времени, долгожданного момента, когда двигатель заведется. Но однако вместо этого ответственного момента рабочие стали ходить по палубе то наверх, то обратно вниз. Брюс заметил странное поведение и послал Мэла узнать, что случилось. Вслед за ним пошел Томас.

– Уголь каким-то образом выгорел, – сказал один из мастеров, – точнее был пожар…

– Пожар? – перебил Томас и поспешил на указанное место.

– Из-за такой температуры металл стал хрупким и потерял прочность около 70% от обычного, – заявил один машинист и показал длину выгоревшего.

– Когда был пожар? – спросил Мэл и постучал по металлу молотком.

– 27 марта, – ответил Брюс, – я узнал у одной из конструкторш, она слышала тепло от дна, и этот жар был до 28 марта.

– Стоит об этом заявить капитану, – сказал Мэл и поспешил наверх.

Между тем все сидели наверху и рассматривали судно. Капитан Смит сидел около одного из окон каюты с Уильямом Пирри и о чем-то с ним спорил. Вдруг к ним подбежал один матрос и, позвав капитана, просил его спуститься.

– Что случилось? Спросил волнительно Смит, войдя в машинное отделение.

– Горел уголь, и металл стал подвержен на более слабую упругость к удару, – ответил Мэл и, взяв молот, постучал по корме:

– Удар звонкий, а по целому месту удар становится глухим.

– Времени нет это делать, «Титаник» сможет устоять это плавание, сейчас краткие сроки, нужно действовать, заводите двигатель, а с этим разберемся уже по прибытии.

Кто-то поднялся наверх, а машинисты стали готовиться к запуску. Когда капитан покинул машинное отделение, внезапное содрогание всех устрашило, будто взрыв был внутри корабля. Все остановились и стали смотреть друг на друга. Но однако произошло снова дрожание, и огромный черный клубень дыма поднялся наверх в небо. Затем снова попытка, и «Титаник» стал гудеть, будто землетрясением трусило его, вода по его округе дрожала, а все находящиеся на палубе сели в ожидании чего-то нового. Между тем, механики закидали уголь в котлы, и пар, нагретый до 1000°С, стал довольно эффективно ходить по кругу на коленвал, турбину, ожидая давление, чтобы прокрутить винты.

Капитан посмотрел на некоторых из людей, стоящих на берегу, и повелел громадный лайнер тронуть с места и плыть некоторое время на минимальной скорости. Как только судно тронулось, все закричали от радости, и народ стал сбегаться на это удивительное зрелище. Люди, находящиеся на палубе, остораживалисьходить и сидели на лавочках. Пройдя 200 метров, судно развернули и направили обратно. Капитан, стоя на высоком мостике, гордо смотрел на верфь и сказал Брюсу, который сидел рядом:

– Билеты на судно продаются с 1 числа, думаю, они почти распроданы, так как желающие плыть на корабле все слетаются в Белфаст.

– 2 апреля будут ходовые испытания, мы провезем «Титаник» по некоторым местам, разгоним его и проверим, точно ли это лайнер или ошибка, которую могли допустить именно мы.

– Зачем так судить, еще не испытанный корабль, о какой ошибке идет речь?

– Ошибка многих недостроек, горелый борт, постоянные кражи, плюс к этому люди, плывущие на нем, доверяют жизни нам, если «Титаник» потонет? – спросил Уильям, и корабль остановился.

Капитан встал и, посмотрев на Брюса, ответил:

– Даже если и потонет. То скоро всплывет и поплывет дальше.

Как только мотор заглушили, все стоящие на палубах посмотрели на людей, стоящих на верфи, и от восторга молчали. Смит предложил покинуть лайнер и убедил некоторых рабочих помочь в этом. Кто-то ходил все еще по палубам, а некоторые уже стали спускаться.